Закон молодильного яблочка

— Стоп! Не стоит нам конфликтовать.

— Согласна, — ответила я. — Но вы первый начали.

— Лучше сядем и поговорим, — предложил Маслов. — В этом богом забытом месте посетителей одна штука в неделю, а официантка — ровесница египетской пирамиды, она небось глухая.

— Хорошо, — согласилась я.

Глава 31

— Если мне поможете, — начал Егор, — я устрою вам мегапиар, позову в свою программу.

Мне стало смешно.

— Спасибо, уже слышала один раз это заманчивое предложение. Но, похоже, шеф-редактор ему не обрадовалась.

— Нет, Наташа в восторге, она ваша фанатка, — без стеснения соврал ведущий.

Я постучала ладонью по столу.

— Егор! Давайте сразу установим правила игры. Первая — не врать друг другу. В противном случае получите не тот эффект, которого ожидали. Понимаю, правду не всегда хочется выслушивать и говорить. И пресловутое хорошее воспитание частенько толкает людей на ложь. Но сейчас я буду откровенна. У вашего телефона мощный динамик, и, когда вы беседовали с Натальей, я слышала ее ответы.

Маслов не смутился.

— О’кей. Я велю ей вас позвать. Точка. Обещаю одну съемку, где вы будете главной героиней, потом включу вас в список экспертов, станете маячить в эфире два-три раза в месяц. Дам фото ваших книг в своих соцсетях, напишу, что я ваш фанат. И все бесплатно. Знаете, сколько денег реклама от меня стоит?

— Полагаю, немало, — остановила я очумевшего от собственной значимости телеведущего. — И похоже, вы сильно привязаны к Шлыкову.

Егор взял с блюдечка бумажный пакетик, разорвал его и высыпал в кофе сахар.

— Дураком я в школьные годы был. Как сейчас говорят, мажором. Один раз взял у отца без спроса машину. Причем водить умел, а правами не обзавелся, да и не дали бы мне их в четырнадцать лет. А так хотелось перед одной девчонкой покрасоваться… Родители на гастроли улетели, я Шлыкова позвал, в папин автомобиль за руль сел, порулил к той, которой понравиться решил, и — сбил пьяного мужика, который через дорогу внезапно побежал. Представляете?

— Да уж, — кивнула я.

— Перепугался до полусмерти, — признался Маслов. — Представил, какой скандал вспыхнет: сын актеров, сидя за рулем без прав, человека чуть не убил… Трясусь я, а Андрюха мне говорит: «Спокуха, дядька-то жив. Но он совсем бухой, ничего не соображает. Надо в «Скорую» позвонить, скажу всем, что баранку я крутил, а ты сзади сидел». Он так сделал. В милиции Шлыкову поверили, а вот моего отца провести не удалось. И он мне потом шепнул: «Гоша, господь тебе в юности лучшего друга послал, обычно люди такого близкого человека десятилетиями ищут и часто не находят. Береги Андрея!» Папа денег на лечение мужика дал, адвоката нанял, тот с ментами договорился. И замяли все. Кабы выяснилось, что за рулем я сидел, так легко семье Масловых не отделаться бы, денег пришлось бы горы насыпать. Если бы еще их согласились взять. В общем, благодаря Андрюхе и скандал не вспыхнул, и сберкнижка родителей не опустела. Теперь мой черед его из ямы вытаскивать. История давно стартовала, я полагал, что она похоронена, но вылезли из могильного холмика цветочки, а потом и ягодки созрели. Постараюсь сейчас подробно рассказать об одном дне, который Андрея навсегда изменил. Можно начинать?

Я кивнула и стала слушать откровения Егора.

…У Андрюши Шлыкова был младший брат Гена, на редкость противный мальчишка. Отец ребят скончался вскоре после того, как второй сынишка появился на свет. Нина Олеговна, мать парнишек, старалась как могла прокормить детей, работала сутками. Старшему сыну она велела присматривать за младшим, и Андрюше с семи лет пришлось активно помогать матери. Ему хотелось погулять, поиграть, а мальчику со словами «Геночке нужен свежий воздух» вручали коляску. Потом Нина Олеговна вышла на работу, Гену ей пришлось отдать в ясли, забирать брата оттуда она вменила в обязанность Андрею.

— Ты большой, — твердила мать, — уже почти мужчина, поэтому должен стать главой семьи.

Но девятилетнему школьнику совершенно не нравилось таскаться с малышом. Гена капризничал, орал, не желал пользоваться горшком. Придя со службы, мать находила гору грязного детского белья и принималась отчитывать Андрея:

— Ты взрослый, обязан за маленьким доглядеть. Почему его вовремя на горшок не посадил? Из-за твоей лени мне сейчас полночи придется стирать. Ты не любишь ни брата, ни меня.

К десяти годам Андрюша прекрасно понял: что бы ни вытворил Геннадий, виноватым объявят его, старшего. Младший затеял в крохотной комнате играть в футбол и разбил чашку? Так ведь именно Андрей ему разрешил пинать мяч! Гена изрезал ножницами мамину юбку? Но это Андрюша малыша от шкафа не отвел! Ну и так далее в том же духе. Гену мать никогда не ругала, а старшего сына постоянно наказывала, лишая мелких радостей. Младшенькому покупала конфеты, мороженое, «взрослому» строго объясняла:

— Денег нет. Ты уже большой, обойдешься без лакомства. К тому же ты плохо себя ведешь, не заботишься о братике, конфет не заслужил. А Геночка маленький, ему хочется.