Закон негодяев

— Зачем вы мне это говорите? — нервно спросил Садыхов. — Можно подумать, я только один такой. А остальные все не такие? Какая разница, чем торговать — наркотиками, нефтью, хлопком, металлом — все равно все все продают.

Просто ситуация такая.

— Будьте вы прокляты! — с ненавистью сказал «Дронго». — Тогда почему вы не останавливаете войны. Почему не скажете людям — все, хватит, не надо больше воевать. Мы хотим торговать, продавать, покупать, но не воевать. Нет, вы сознательно толкаете народ на войну. Вы знаете, что только в условиях войны, только в ситуации с неохраняемыми границами вы будете чувствовать себя хорошо, и вы богатеете на крови своих соотечественников, вы лично делаете себе состояния на крови детей, на крови и страданиях женщин, стариков. Это именно вы настраиваете народы друг против друга, создаете образ врага, распространяете о соседях ложь и клевету. Две мафии — азербайджанская и армянская, которые никогда не дадут этой войне кончиться. Она вас кормит, она ваша сила.

Он поднял пистолет.

— Я жалею, что дал вам слово, — в сердцах сказал «Дронго», — иначе я просто пристрелил бы вас. Как бешеную тварь, которой нет места на нашей земле.

У вас есть деньги. Уезжайте к чертовой матери, убирайтесь в другую страну, куда угодно. Но не смейте появляться больше у себя на родине. У таких, как вы, нет родины. Вот она, ваша родина, у вас в чемодане с долларами, — он швырнул «дипломат» в лицо Садыхову. Пачки разлетелись по всей комнате. Достав обойму и положив ее в карман, он бросил в сторону пистолет и быстрым шагом, словно боясь, что передумает, направился к дверям. Уже в лифте он все-таки пожалел, что не выстрелил в мерзавца, но, закрыв глаза, усилием воли заставил себя успокоиться. В этот день он впервые обнаружил у себя седые волосы.

Глава 29

В это утро Борис Григорьевич Лазарев проснулся с хорошим настроением.

Только вчера вечером стало известно, что «Гамма-банк» получил за прошлый год чистую прибыль в размере трех миллионов долларов. Если учесть, что почти все деньги шли в карман Рябому и Лазареву, то сумма получалась очень приличная.

Был, правда, еще и убитый Зыков, но он уже в расчет не принимался. Его вдова и так получила достаточно после смерти мужа: квартиры в Москве и Санкт-Петербурге, виллу в Испании, роскошные автомобили, большую дачу, очень солидный счет в американском «Кемикл банке». Что еще нужно бывшей ткачихе, в которую Зыков влюбился двенадцать лет назад? Правда, у нее погиб муж и отец ее детей, но это было как компенсация за полученное удовольствие. А за удовольствие всегда следовало платить. И хотя Лазареву было искренне жаль убитого Зыкова, он, разумеется, даже не думал отдать хоть часть полученной прибыли вдове и детям погибшего. Мертвые всегда не правы. В данном случае Зыков сам был виноват в том, что подставился. Ездил без охраны, любил бывать в роскошных ресторанах. И в результате так глупо попался.

Лазарев помнил, что сегодня «Цапля» должен был убрать и Багирова. От этого настроение было просто прекрасным. Он с нетерпением ждал последних новостей, уже приготовив в уме траурную речь на могиле погибшего.

Утром, бреясь в ванной, он подмигнул сам себе. Дела шли прекрасно. Ему удалось сделать то, что не удавалось никому. Он убрал Арчила Гогию и сегодня уберет Рафаэля Багирова. После этого все остальные группы в городе поймут, с кем имеют дело. Рыхлый Саркисян первым прибежит к нему и сдаст свой банк.

Говорят, его банк куда мощнее «Гамма-банка». Лазарев, вспомнив об этом, нахмурился. Ничего, успокоил он себя, это только пока. К вечеру все будет иначе. Конечно, «Цапля» — просто гений. Как он сумел убрать и «Михо», и Арчила!

Иметь одного такого классного убийцу — значит иметь в своем распоряжении тысячу шестерок. Прав Рябой: главное — работать с людьми, а не ориентироваться на массу безмозглых исполнителей, которые просто ждут момента, чтобы переметнуться на сторону врага. Сегодня было заседание Государственной Думы, и Лазарев, быстро позавтракав, вышел из дома. Как всегда рядом с ним шли два его помощника. Еще несколько человек рассыпались по двору.

«С завтрашнего дня эти предосторожности будут не нужны, — подумал, улыбаясь, Лазарев. — Они не будут просить мира, они будут на коленях умолять о почетной сдаче». Он поднял трубку телефона, набрал номер Михаила, своего главного помощника, оставшегося в банке вместо Зыкова.

— Как дела? — спросил Лазарев.

— Все в порядке, — услышал он уверенный голос Михаила, — в банке закончен сводный отчет.

— Знаю, — он отключился. — Включи музыку, — попросил он водителя.

Тот нажал кнопку магнитофона.