Закон парных случаев

Впервые разрыв случился без вопросов, выяснений и объяснений. Его просто отодвинули, и он чувствует себя как брошенный щенок, обиженный и недоумевающий. Великий гуру и наставник Алик Дрючин учит: на всякое их «нет» мы – ноль внимания! В смысле, существуют законы жанра: кошки-мышки и укрощение строптивых, вечная игра между мужчиной и женщиной. Ну сказала она «нет», и что? Они все говорят «нет». Так даже интереснее! Кому нравятся поддакивающие и заглядывающие в рот клуши? Можешь подарить цветы или сказать комплимент. В конце концов пригласи в ресторан ее подругу… Подхвати игру, одним словом. Подхвати игру! А если он, Шибаев, тяжеловес, и не умеет играть? Если нет в нем Аликовых легкости, игривости и прыгучести? И способности трепать языком до полного выноса мозга? Ну нет, хоть ты из кожи вон! И не было. И если ему говорят «нет», то…

Печальные полудремные размышления Шибаева были прерваны приходом капитана Астахова. Заслышав чужой голос, кот открыл один глаз и посмотрел на гостя.

– Привет, Санек! – Капитан сел в кресло напротив дивана. – Спишь?

– Да как-то так… – неопределенно отозвался Шибаев.

– Выглядишь нормально, – соврал капитан. – Помолодел. Бороду решил отпустить? Тебе идет.

Получилось фальшиво. Шибаев ухмыльнулся:

– Не дождетесь!

– Кушать здесь или в кухне? – спросил Алик с порога. – У нас жареная картошка, котлеты и салат. Ши-бон, встанешь?

– Встану. Все бока уже отлежал.

– Я предлагаю погулять в парке, а он не хочет, – пожаловался Алик капитану. – Он ничего не хочет! Купил ему витамины – тоже не хочет. И не ест ничего. Врач сказал, надо кушать побольше и пить соки, а он… – Алик махнул рукой.

– Он не прав, – пожурил капитан. – Сейчас накормим и напоим. Санек, как насчет коньячка?

Алик скорбно покачал головой, но промолчал. Шибаев сполз с дивана и, цепляясь за стены, потащился в кухню. Алик и капитан переглянулись.

– Подрывника повязали или успел удрать? – снова спросил Алик. – Кто из них застрелил Храмова? Подрывники – крепкие ребята.

– Всякие бывают, – неопределенно заметил капитан.

– Он убил своего дружбана Бардина! А тот был крепкий мужик. Насчет Клямкина тоже вопрос. Ши-бона закрыл. Хитрая скотина! Если бы не мы, он бы там и остался. Он убийца, значит, и Храмова тоже. Ежу понятно. Похитили Закревскую, потребовали выкуп и…

– За каким-то расшибеном убили Храмова, – перебил Шибаев. – Руки чесались? Бардин – тоже убийца, забыл? Может, это он Храмова порешил?

– Ставлю на подрывника! Таким убить человека – раз плюнуть! – закричал Алик. – Или взорвать! Одно удовольствие! Он застрелил Бардина из того же пистолета, что и Храмова. Значит, пистолет его, так что нечего тут… – Он запнулся и поднял руки: – Гипотетически, конечно, я ничего не утверждаю. Может наоборот, он пришел к Бардину, а тот пытался его убить, он вырвал пистолет и бах! – Алик вытянул палец и «расстрелял» воображаемого противника.

– Видишь, как ты все красиво разложил, – похвалил капитан. Он откупорил коньяк, разлил по рюмкам.

– Санек, твое здоровье! Сейчас мы твою плесень дезинфицируем.

– Бумаги из архива нашли у Бардина, – заметил Шибаев.

– Ну и что? Подельник, он же подрывник, убил Клямкина, а документы отдал Бардину. Он у них мозговой центр! – Алик отставил недопитую рюмку. – Повязали?

– Повязали, Дрючин, еще как повязали. Правда, на мозговой центр не тянет, простоват, даже дебиловат. Кроме того, у него алиби на момент убийств Клямкина и Судовкина. О Закревской он не слышал, компьютера у него нет, газет не читает. Ловит рыбу и мастерит блесны, торгует на рынке. Еще разводит кур. Бардина знает с девяностых – тот был совсем пацаном, оба проходили свидетелями по делу банды Слепня. Процесс был громкий, банда взрывала машины, сберкассы, взяла даже ювелирный магазин. Доказательств не хватило, пришлось отпустить. Бардин исчез, а подрывник… кстати, его зовут Липнис. Зиновий Липнис, кличка Липа. Липа залег на дно и ни в чем предосудительном с тех пор замечен не был. Но талант, как говорят, не пропьешь. Допускаю, он выезжал на гастроли, но за руку его не поймали, а дома он не светился. Нет у него ни счета в банке, ни тайников. Чист, как стекло. Бардина не видел лет двадцать пять и думать о нем забыл, а тут вдруг к нему пришел чувак и попросил взорвать часовню на старом кладбище. Прислал его случайный знакомый: скажешь, наказал, от Барды. Липа говорит, он и не понял сначала кто, только потом вспомнил. А потом и сам Бардин нарисовался, выспрашивал, что тому надо было. Так что Липа не при делах.