Закон подлости

А Золушка стала сначала жить с кучером, потом он ей надоел, и она подружилась с конюхом, а потом с садовником. В общем, она их меняла, а потом выдавала за них замуж своих сестер.

А фея, узнав о такой распутной жизни Золушки, собрала всё своё волшебство и обрушила на Золушку гром и молнию.

Гром прогремел и затих. А молния попала в громоотвод и ушла в землю.

Тут, конечно, должен был случиться пожар или наводнение, и Золушку должно было что-нибудь прибить, или должно было что-то такое случиться, чтобы Золушка опомнилась, чтобы совесть её замучила. Так обычно бывает в сказках.

А в жизни бывает иначе. В жизни совесть мучает не тех, кого должна мучить, а тех, у кого она, эта совесть, есть.

А Золушку совесть совсем не мучила. Она прекрасно себе жила и от скуки даже стала петь и оказалась у себя в стране самой знаменитой певицей, да что там, она однажды даже спела дуэтом с Лепсом песню «Рюмка водки на столе» и чуть не получила премию «Грэмми».

И тут вдруг… вот оно, это «вдруг». Вдруг с войны возвратился король. Он так далеко зашёл в своих воинских подвигах, что оттуда даже не доходили от него весточки. И вот он во главе своего войска пересёк границу своего королевства.

И тут все стали приходить к нему и рассказывать о бесчинствах, творимых Золушкой. И чем ближе король подъезжал к своей столице, тем больше народу стекалось к нему. И вот вся эта толпа и войско вступили в главный город и стали приближаться ко дворцу.

Навстречу из дворца вышла нарядная Золушка в окружении всей её теперь огромной семьи.

Народ ждал, что же сделает король, что он скажет жене своей, после того как узнал столько нового о ней.

А король, он добрый оказался. Он сказал: «Пошла вон!»

Тут и сказке конец, а кто читал, тот молодец.

Король потом снова женился на образованной девушке своего круга. А Золушку отправил в её деревню петь песни местным жителям.

Вот такие вот дела. Бабка внучку родила.

Вот такие пироги. Кто не верит, те – враги.

Склероз

– Вы меня извините, что я так пристально смотрю на вас.

– Да ничего, я уже привык.

– А что, на вас часто в метро смотрят?

– Всё время кто-нибудь смотрит.

– Да, бывают такие типические лица. Кажется, что похож на кого-то. Но я-то вас точно где-то видел. Кого-то вы мне напоминаете. А кого – не могу вспомнить. Ну да ладно, не буду вас смущать.

– Да ничего, я не смущаюсь.

– Ну до чего же мне ваше лицо знакомо! Может, всё-таки виделись где-нибудь?

– Может быть.

– А вы меня нигде раньше не встречали?

– Да нет, кажется, не встречал.

– А вы повнимательней присмотритесь. Ну! Ну! Неужели не узнаёшь?

– Нет, не узнаю.

– Ох, извините меня, обознался, видно.

– Ничего, бывает.

– Вы меня извините за назойливость, но если я вас не вспомню, потом мучиться буду. Извините, как ваше имя?

– Лион.

– Нет, ничего не напоминает. А фамилия, извините, как?

– Измайлов.

– Нет, не вспомню, видно. Но до чего же лицо знакомое! Простите, а у вас родственника нет Васильева? Может, брат Васильев, а?

– Нет, брата Васильева нет.

– Ну что ты будешь делать! Не усну теперь, пока не вспомню. В Норильске никогда не были?

– Был.

– Ну, точно. Господи, вот склероз. В 1985 году на комбинате?

– Нет. Я в Норильске в 1994-м был.

– Ах ты, опять не то. Ну что ты будешь делать! Вы меня извините, вы не бурильщик, нет? Может быть, под Уфой виделись?

– Нет, под Уфой точно не виделись.

– Значит, опять не тот. А вы точно меня нигде не видели?

– Нет, по-моему, не видел. Извините, мне выходить пора. До свидания.

– Счастливо. Всё – теперь на целый день вспоминать. Бабуля, вы на следующей выходите?

– Выхожу, сынок, выхожу.

– Ну где же я его видел-то, а?

– Ты чего, сынок, мучаешься?

– Да вот не могу вспомнить, где я его видел. Точно знаю, что видел, а где – не пойму.

– Да чего ж мучиться-то, Измайлов же это.

– Да это он мне сказал, что Измайлов, а вот где я его видел, ни он не помнит, ни я. Ну да ладно, может, вспомню потом.

– Конечно, вспомнишь.

– Вспомнил!

– Ну, вот видишь, и вспомнил. Как же артиста, да не вспомнить.

– Почему артиста?

– Да артист он известный, по телику, и вспоминать нечего.

– Нет, бабуся, вы бросьте. Вспомнил я его, точно. Бурильщик он, только не под Уфой я его видел, а в Баку. Всё, теперь точно.

– Ну, может, я обозналась. Я бурильщиков-то в лицо плохо знаю. Может, и действительно бурильщик, но уж очень на артиста похож.

– Нет, бабуля, всё. Давайте так и оставим, бурильщик он, и никаких, а то мне всю ночь мучиться. Всё. Известный такой бурильщик. Вот только фамилию забыл.

– Измайлов.

– Во, точно, Измайлов.

Сварочный аппарат

Иду по улице. Догоняет меня машина. Останавливается. Из неё какой-то незнакомый мужик говорит мне:

– Слышь, командир, не купишь у меня сварочный аппарат? Дёшево отдам.

Я говорю:

– А зачем мне сварочный аппарат?

Он говорит:

– Да ты чего? Да пригодится, на даче что-нибудь сварить.

Я говорю:

– Нет у меня дачи.

– Ну, будет когда-нибудь, а сварочный аппарат уже есть.

– Не будет у меня дачи, и варить мне там нечего.

– Ну, в гараже что-нибудь сваришь. Для машины всегда сварочка пригодится.

– Нет, – говорю, – у меня гаража.

– Ну, будет когда-нибудь.