Закон подлости (СИ)

Вспоминаю эту фразу, брошенную Максом тогда, на пляже. Он планировал до конца своих дней скрывать от меня правду о том, по какой причине оказался в Майами. Он действительно планировал быть со мной до конца? Укладываюсь обратно на подушку и по шелесту бумаги вспоминаю, что Брайан принёс какие-то документы. Кое-как дотягиваюсь до них и с первого взгляда на лист понимаю, что это что-то вроде дневника, потому что он начинается со слов:

«Август, запись 1».

***

Как я ждала этого дня! Даже домой не стала заезжать. Куплю всё необходимое на месте. Попросила девочек привезти мне несколько вещей только потому, что ближайшие пару дней в моих планах нет походов по магазинам.

Как только меня выписали из больницы, я сразу ринулась в аэропорт, чтобы успеть на ближайший рейс до ЭлЭй (Прим. авт. LA — сокращённое название Лос-Анджелеса). Но куда же без закона подлости? Я застряла в огромнейшей пробке, от которой хотелось выть, грызть ногти и придушить водителя, пропускающего вперёд более проворных водителей, вклинивающихся в ряд машин.

Я оказываюсь у стойки регистрации за сорок пять минут до вылета и буквально швыряю свой паспорт в сотрудницу аэропорта с просьбой как можно скорее пропустить меня. Девушка нарочито медленно, одним пальцем начинает вводить моё имя в систему, пока я пыхчу и кряхчу, давая понять, что у меня тут вопрос жизни и смерти. И какой ответ я слышу?

— Пассажира с таким именем нет в наших списках, — и с улыбкой чеширского кота протягивает мне паспорт.

Проверяю документ и хлопаю себя по лбу от своей дурости.

— Ой, простите, пожалуйста! Это не тот паспорт! — И лезу за вторым, настоящим. Это же надо, а? За месяц больничного пребывания совсем забыла про содержимое своей сумки.

Взяв мой второй паспорт, девушка принимает убийственное выражение лица и тянется за телефоном, не отрывая от меня изучающего взгляда.

— Нет, нет, — встаю на цыпочки, выдёргивая трубку из её руки, разгадав её намерения вызвать охрану или того хуже: полицию. — Мисс… — пробегаюсь взглядом по бейджу, — Джефферсон, вы не подумайте ничего плохого. Этот паспорт настоящий, правда-правда! Тот первый — просто розыгрыш друзей.

Эта курица багровеет на глазах и, выпрямившись во весь рост, одним движением руки жмёт на красную кнопку рядом с собой. Только этого ещё не хватало.

— Я опаздываю на рейс, вы понимаете? Вам сложно проверить информацию в системе? Зачем же сразу охрану? — Оглядываюсь вокруг себя в поисках поддержки, но встречаюсь лишь с настороженными взглядами остальных людей, стоящих в очереди позади меня. Сейчас они немного отступили назад, предоставив охране отличный доступ для моего задержания.

Бросаю взгляд на табло вылета, и в этот момент надпись «Регистрация» меняется на «Посадка», а это означает одно: я опоздала. Опускаю плечи, готовая сию секунду разрыдаться. После всех больничных обезболивающих я стала какой-то чересчур чувствительной и восприимчивой. Я так хотела к Максу…

Дрожащими губами прошу курицу Джефферсон вернуть мне паспорт и на всякий случай спрашиваю, когда будет следующий рейс в Лос-Анджелес. Услышав вердикт о том, что мне ждать почти пять часов, слёзы всё-таки вырываются на свободу.

— А если с пересадкой? — предпринимаю ещё одну попытку улететь из Майами.

Девушка немного смягчается при виде моих слёз и даёт отмашку двум охранникам, подоспевшим на её сигнал тревоги.

— Пересадка через Будапешт вас устроит?

Только собираюсь кивнуть, как вдруг понимаю, что этот город находится в Европе. Она издевается надо мной?

Разочарованно стягиваю свой паспорт со стойки и делаю шаг назад, наступая на чью-то ногу. Представляю, какую боль я кому-то причинила своим тонюсеньким каблуком. Без раздумий оборачиваюсь, чтобы попросить прощения, но происходит то, чего я никак не ожидаю.

Мир вокруг меня резко проясняется.

Сотни пассажиров аэропорта растворяются в воздухе, будто кто-то убрал их волшебной палочкой.

Остаёмся только мы двое, когда я вижу любимые серые глаза.

Глаза, которые меня провожали, когда мне надевали кислородную маску в машине скорой помощи.

Глаза, которые так много говорили без слов.

— Привет, — произносит Макс, стирая большими пальцами мои слёзы. — У тебя есть дурная привычка впечатывать в меня свои каблуки, — он пытается подавить улыбку, но я настолько счастлива его видеть, что не хочу терять времени на ненужные разговоры.

Запрыгиваю на него, не обращая внимания ни на кого вокруг. Макс поддерживает моё рвение и сразу же крепко обхватывает мои бёдра, не давая мне соскользнуть и прервать такой долгожданный момент. Он довольно смеётся, пока я обнимаю его со всей силы, боясь обнаружить, что он — всего лишь плод моего воображения. Он осыпает мою шею короткими поцелуями от основания до подбородка, пока идёт куда-то. Не знаю, куда мы направляемся. Мне абсолютно всё равно. Дрожу от отпускающего меня напряжения, от неверия в такую случайность. Что если бы мы с ним разминулись?