Закон счастья

— Кроме, разве что, отца. Кстати, а как насчет тебя самой? — неожиданно спросил Виктор. Его пристальный взгляд заставил Мейбл вздрогнуть. — Ты получаешь все, в чем нуждаешься? Или Джон оказался не только безответственным папашей, но и посредственным любовником?

— Я... вполне довольна своей жизнью и не хочу перемен.

— Что-то слабо верится. Впрочем, возможно ты научилась подавлять свои естественные порывы.

— О чем это ты? — настороженно спросила Мейбл, нервно поправляя волосы.

— Разве тебя временами не одолевают плотские желания?

— Н-нет... — выдавила она, почувствовав, что дрожит.

— Вот как? А хочешь, я напомню тебе кое о чем?

Мейбл в отчаянии зажала уши руками.

— Прекрати! Зачем ты говоришь все это?

— Что значит «это»? — Виктор встал и вплотную подошел к Мейбл. — Мы оба знаем, о чем идет речь!

— Не понимаю, что ты...

Она умолкла, не договорив, потому что Виктор властно обнял ее, прижал к себе и прильнул к губам в требовательном поцелуе.

Сначала она упиралась, но через мгновение ее губы непроизвольно раскрылись и сами собой ответили на поцелуй. Виктор проник языком в ее рот, заставив испытать прилив страстного желания. Кажется, их обоих охватила дрожь. Покров с прошлого словно сняла чья-то всесильная рука, и былое вновь вернулось во всей полноте прежних переживаний. Сейчас для Мейбл ничто в мире не имело значения, кроме этого человека, в крепких объятиях которого она чувствовала себя так чудесно и естественно, как только бывает в мечтах...

— Милая... — хрипло выдохнул Виктор, порывисто прижимая ее ладонь к своей груди.

Ощутив биение его сердца, Мейбл как будто чего-то испугалась и попыталась выдернуть руку. Однако он не отпускал, тесно сплетя их пальцы и глядя на нее сияющими глазами.

— Не нужно, прошу тебя... — пролепетала Мейбл. — Зачем? Какой в этом смысл?

— Весьма значительный! Я хочу кое-что доказать тебе. — Он крепче обнял ее, вновь прильнув к губам.

Новый поцелуй был еще более страстным и жаждущим, чем первый. В нем как будто воплотилась вся чувственность Виктора, которую нельзя было не ощутить. Оторвавшись наконец от ее губ, он дрожал от вожделения, которое не мог обуздать.

— Ну и чего ты добился? — выдавила Мейбл, ощущая в горле спазм от волнения.

— Это трудно выразить словами. Я пытался доказать, что ты все еще желаешь меня, хотя предпочла уйти к другому и родила от него ребенка.

Мейбл показалось, что она ослышалась.

— Что?! — вырвалось у нее.

— Разве я не прав?

Она на мгновение растерялась, не зная, как себя вести: признаться ли наконец во всем или молча переживать обиду?

— Ты ищешь успокоения своей совести, считая, что это я отвергла тебя...

— Но именно так и было. Как еще можно назвать твой поступок? Ты улизнула из Оксфорда, не сказав мне ни слова, а через несколько дней улетела в Америку с приятелем.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом Мейбл отвернулась и медленно направилась к стоявшему у стены креслу. Опустившись в него, она припомнила, что действительно вернулась тогда из Оксфорда в свой университет. Через несколько дней занятия окончились и они с Джоном отправились на практику в Новую Англию. Отцу она сказала, что ей некогда заезжать домой, хотя на самом деле просто не чувствовала в себе сил после всего, что у нее было с Виктором, смотреть в глаза Лорне, жившей в то время в отцовском доме.

— Впрочем, кто знает... Возможно, я должен быть благодарен, что ты не позволила мне сделать самую большую ошибку в жизни, — тихо продолжил Виктор.

— Какую?

— Я совершил бы глупость, приняв твое девичье любопытство за серьезное чувство.

Мейбл опешила.

— Ах вот оно что?! — гневно воскликнула она. — Как ты можешь судить о чьих-то чувствах? Ты вел себя не лучшим образом. И вообще не следовало допускать того, что случилось между нами...

— Вот, значит, как ты теперь судишь!

— А как же иначе? Я тогда плохо соображала, что делаю. Не говоря уже о том, где и с кем нахожусь...

— Да-а, — мрачно процедил Виктор, — иначе ты ни за что не связалась бы с человеком, носящим фамилию Корте. Готов спорить, что члены твоей семьи, узнай они эту историю, и тебя бы не простили, как и мою мать когда-то. — Он со вздохом повернулся и направился к двери. — Прости, мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Звонки, конечно, носят сугубо личный характер, подумала Мейбл, оставшись в одиночестве. В противном случае Виктор мог бы воспользоваться аппаратом, который стоял на письменном столе. Она все еще ломала голову над поведением Виктора тем утром, о котором шла речь. Он тогда вполне определенно дал понять, что презирает за случившееся их обоих, а не только себя. Поэтому она не стала задерживаться в его студенческой комнате и постаралась как можно скорее оказаться подальше от Оксфорда. А также от своего соблазнителя. Интересно, как бы он повел себя сейчас, узнав всю правду?