Закон стаи (Цезарь - 2)

Только вернувшись из Америки, он все понял. Отец не хотел, чтобы сын оставался бандитом, и для достижения этой цели использовал Хромого. К этой весне у того уже работала хорошо отрегулированная мини-Сеть по торговле оружием, и Сашины шансы резко упали. Да и с Алияром отношения испортились при личной встрече они насмерть разругались. Потом помирились, но к мысли о сотрудничестве Саша относился скептически. Алияр требовал главенствующего положения, опираясь на старшинство и права родственника, Саша уступать ему не собирался. Пришлось разыграть позу оскорбленного достоинства и сделать вид, что "завязал" сам, а не по принуждению. Ушел из Организации, громко хлопнув дверью. Теперь на него взвалили отмывание денег всей громадной структуры беляевского союза, а Хромой больше не беспокоился о сопернике. На радостях даже бесплатную "крышу" предложил.

Но как иногда хотелось взять и повернуть все вспять! Как ни странно, сейчас для создания Сети у Саши было гораздо больше возможностей, чем три года назад. В его руках сосредоточены связи с банковскими структурами, а значит, он может контролировать легальный бизнес любой группировки. Даже измайловский блок во многом зависел от его хорошего настроения.

Эх, Гончара бы подгрести под себя... У него серьезные статьи дохода наркобизнес, проституция. Подбирается к медикаментам - там тоже не хило выходит. Но "добро" на это Саше не получить никогда. Даже если он не потребует восстановления своей команды. Измайловский и беляевский блоки замерли на грани большой резни, и, чтобы не спровоцировать войну, отец запретил Саше вспоминать о существовании Гончара. Не позволит давить на него даже легальными методами. Хотя можно что-нибудь схимичить, чтобы отец с Хромым проморгали первые шаги. Потом останавливать будет уже поздно, хуже будет - это закон...

Включился селектор, хорошо поставленный голосок его секретарши нежно проворковал:

- Александр Сергеевич, Яковлев просит аудиенции.

- Он же был у меня утром!

- Звонил минуту назад, сказал, что у него возникли проблемы личного характера, о которых ему необходимо побеседовать с вами.

Саша пожал плечами.

- Пусть приходит.

Вообще-то говоря, личные проблемы Яковлева чреваты самыми непредсказуемыми последствиями. Он, как Дон Кихот, кидался на ветряные мельницы во славу очередной дамы сердца, а мельница оказывалась кем-то вроде Пеликана. Тогда Валерка, конечно, номер отколол. Называется, за девушку заступился - случайно грохнул лидера одной из крупнейших московских группировок. История до сих пор как анекдот по всей Москве ходила - два стажера Цезаря полезли грабить хату, из оружия имея один скальпель на двоих. Хозяин застукал их, и они, пересрав, что тот сдаст их своей братве, попросту завалили его вместе с охраной. Цезарю оставалось только добить команду, деморализованную такой глупой гибелью вожака. Ох, каким же молодым он тогда был...

Яковлев явился через четверть часа. Пододвинул пепельницу.

- Вкратце дела обстоят так. Я весной познакомился с девчонкой, у нее есть подруга. Вместе учились в школе, теперь устроились на работу в одну фирму. И у них назрел конфликт с начальством. Девчонки привлекательные, пристают к ним все, кому не лень.

- На новых русских работают, что ли? - лениво уточнил Саша.

Нуворишей, ошалевших от легких денег, Саша ненавидел всеми фибрами своей души. Три года назад основную массу российских бизнесменов составляли все-таки люди поприличнее - бывшие партийные и торговые деятели, народ сдержанный, привыкший к деньгам и власти. С ними разговаривать относительно легко, да и образование, как правило, у них неплохое. И хоть с характером у большинства проблемы, общаться с ними приятнее, чем с новыми русскими.

За время его отсутствия эта категория предпринимателей расплодилась до ужасающих размеров. Бывшие шестерки на подхвате у бандитов и воров полезли в бизнес. Раньше пивом у метро приторговывали, теперь скопили деньжат и пустились во все тяжкие. Культуры никакой, ухватки вызывают брезгливую гримасу - загнутые пальцы, нарочито украшенная жаргонными словечками речь, точнее, отрывистые фразы с искаженной грамматикой. И почему-то считают себя хозяевами жизни. Валеркино выражение "пристают", скорее всего, означало, что девчонкам регулярно устраивали "субботник".

- И чего ты хочешь? Устроить их к нам?

- Да нет, - отмахнулся Яковлев. - Пока еще все не так далеко зашло. Морду набить достаточно. Только братвы там до фига, я один не справлюсь.

Саша прожил за границей достаточно долго и успел отвыкнуть от реалий российской действительности. Но не настолько, чтобы не заметить явной несообразности в предложении Яковлева. Конечно, морду он набить может, еще не забыл окончательно, как это делается. Но почему он должен с кем-то драться?