Закон тайги

Вскоре печка нагрелась, нагрелась и банка, со дна которой к поверхности стали подниматься пузырьки, и вот вода… закипела!

– Усёк? – вновь улыбнулся Толик. – Главное, чтобы полную с верхом холодную банку поставить на такую же холодную печь, а когда вода закипит, поставить банку на тёплую доску – тогда не лопнет.

Этой ночью я вновь таскал из озера окуней на спиннинг. Проснувшись ни свет ни заря и быстро перекусив, я, не будя Толика, помчался на озеро. И вновь я чуть не провалился в лунку – хорошо вовремя заметил. В ней-то и начат ловить. Сначала безрезультатно, но когда перешёл на другую вчерашнюю лунку, сразу почувствовал по леске удар. А через пару секунд в руках у меня был первый, довольно крупный полосатый красавец. Я быстро вырвал у рыбы глаз, и вот еще один килограммовый горбач сопротивляется на леске. Больше я уже ничего вокруг себя не видел. Только лунка и удочка. Поклёвка, подсечка, окунь. Поклёвка, подсечка, окунь… Сколько это продолжалось, не помню. Лишь когда поклёвки прекратились, увидел рядом внушительную горку окуней. Перебежал к другой лунке, и сразу начались поклёвки. Минут через пятнадцать еще одна кучка окуней на снегу. Все горбатые, полосатые – стандарт. Следующая лунка – поклёвок нет. Хватаю топор, рублю новую… и опять поклёвки, подсечки, окуни.

– Ну ты, студент, молодец! – вернул меня к реальности голос Толика. – Целый рюкзак натаскал! Можешь сбегать пообедать, я из вчерашней рыбы уху сварил.

– Вечером пообедаю, – отмахнулся я, – холодная уха вкуснее!

И снова бегаю по лункам, рублю лёд, ловлю. Окуни клюют без остановки. Прав был Толик – их здесь немерено.

Но вот, зацепив очередного крупного окуня, я почувствовал, что леска ослабла, и увидел её оборванный конец. Пропала блесна. Разочарованный, я пошёл к Толику и заметил, что уже начинает темнеть.

– Не волнуйся, студент, – сказал он, не спеша вытаскивая из лунки окуня. – Вечером сделаем тебе новую блесну.

Поглощая уху в теплой избе, я с воодушевлением рассказывал Толику, как таскал своих окуней. Впечатлений масса – такой рыбалки у меня никогда еще не было.

А он, отлив для меня новую блесну, сказал:

– Завтра ловим, и на этом хватит!

– Как же так? – с сожалением воскликнул я. – Ведь такой клёв!

– Ты лучше скажи, как всю эту рыбу мы домой дотащим? – рассмеялся он. – На спине?

Я с сомнением почесал голову. И в самом деле, даже рыбы, пойманной сегодня, слишком много.

– Всё-таки не тому вас в институте учат, – вновь улыбнулся Толик. Он вывел меня на улицу и показал прислоненные к избушке нарты.

– Откуда? Ты что, и нарты сделать успел?!

– Да нет. Сюда осенью знакомые геологи за ягодой приезжали, вот я и упросил их нарты припрятать. Сейчас откопал. Я ведь каждый год сюда за рыбой хожу. Для приманки да и просто поесть. А то мясо надоедает. К тому же чем такая рыбалка не развлечение? Она, наверное, тебе на всю жизнь запомнится?

В эту ночь мне вновь снилось, как я ловлю окуней. Теперь, правда, не на спиннинг, а на палку, леску и блесну из ружейной пули.

Возвращение с дипломной практики

Выйдя из охотничьей избушки на улицу, Валерка почувствовал, как морозный воздух обжёг лицо. Пройдя метров семьдесят по направлению к реке, он замер, прислушиваясь. Тишину нарушил скрип снега за спиной. Валерка обернулся и заругался на подбежавшую собаку:

– Тише ты, морда! Не слышно из-за тебя ничего!

Рыжего окраса кобель, видно, что не породный, лайкоид, преданно смотрел на хозяина.

– Жрать, наверное, хочешь? Мне и самому ужас как хочется, вот только нечего. Эх, Чёртушка, ты мой. – Валерка снова прислушался. – Слышишь, Чёрт! Вроде вертолёт гудит, – обратился он к собаке.

Услышав кличку, кобель завилял хвостом. Валерка слушал.

– Видно показалось. Не будет вертолёта. Нужно с возвращением решать, а то поздно будет. – Он повернулся и пошёл к избе.

В избу не вошёл. Остановился у собачьей будки, сооружённой из жердей в виде шалашика, накрытого лапником. Внутри, на подстилке из сухой травы, лежала ещё одна собака. Увидев хозяина, она подняла голову.

– Лежи, милая, лежи, ты и так за сезон намаялась, исхудала, бедная. Ничего, дома отъедимся! – Он нежно погладил лайку, та забила о землю хвостом, вытянулась всем телом и начала чуть прискуливать от навалившегося счастья.

Вертолёта не было уже целую неделю, хотя в госпромхозе чётко назначили дату, когда его и Володьку собирались вывезти из тайги, где они проходили преддипломную практику. Ко всему ещё Володька вроде бы серьёзно заболел. Возможно, заработал воспаление лёгких. Так что ждать вертолёта больше не было смысла, надо выходить из тайги самотопом. Вот только дорога предстояла дальняя, а с продуктами напряг. Валерка порылся в кармане бушлата, достал сухарь, сдул с него табачные крошки и протянул собаке:

– На, Векша, подкрепись пока.

Собака захрустела полученным лакомством. Услышав это, Чёрт попытался пролезть мимо хозяина в будку, но Валерка схватил его за шиворот и откинул прочь:

– Куда, Чертяра! Ты и так двойную норму продуктов сожрал. А толку от тебя, как от козла молока.