Закон тени

Ему было глаз не оторвать от прекрасного тела, которое, сбросив одежды, предстало теперь перед ним во всем своем великолепии. Те же изумительные пропорции, те же плавные изгибы, что он видел когда-то в Сикстинской капелле и во время чудесного появления на церемонии. Но теперь это тело освещал внутренний огонь, пламя чувства. Если раньше он любовался статуей, то здесь перед ним стоит живая женщина.

Теперь он замечал крохотные детали, которые издали разглядеть было невозможно. Морщинки в углах глаз. Веснушки на верхней части щек.

Джованни загляделся на родинку в нежной выемке пупка, а хрупкие, как у ребенка, костяшки пальцев начали тихонько его ласкать. Это тело словно было изваяно большим мастером, который в своем искусстве необыкновенно близко подошел к совершенству идеальной Красоты, а потом вдруг остановился, убоявшись возбудить зависть богов.

Однажды, беседуя с мастером по керамике, Пико узнал об обычае китайских гончаров испещрять свои изделия рисунками, чтобы ни один предмет, вышедший из рук человека, не выглядел совершенным. Может быть, планета перестанет существовать, если земной мир хоть на миг совпадет с небесным? И к этому мы приговорены природой? Никакими усилиями нам не удастся похитить частицу того, что блуждает над нашими головами, в горнем мире совершенства. Сама природа избегает последнего сочетания, того, что поставило бы последнюю печать на ее деяния. И мир потерял бы смысл, если бы нам удалось догнать образы, живущие в наших снах.

Неужели клинамен[74]

Лукреция, сила, противостоящая бесконечному низвержению в пустоту и дающая жизнь всему сущему, нужна только для того, чтобы положить начало бесконечному приближению? И она тоже обречена никогда не достигнуть конечной цели? Сколь бы ни были бесконечны ее перемещения и бесчисленны комбинации ее частиц, среди них есть одна единственная, последняя, которая недостижима. И когда в конце времен снова начнется грандиозный цикл, все опять пойдет по кругу извечного несовершенства и бесконечного повторения несчастий.

Возле этого тела, ощущая, как легкие пальцы гладят его, приводя в состояние экстаза, Пико вдруг ощутил, как перед ним раздвигаются границы истины. Той самой истины, которую открыл и о которой молчал его учитель, предпочтя, чтобы смерть запечатала его уста. Последняя истина, которую познает человек, — это мука любви: последнее, что высвобождается из «ничего». И одолеть это «ничто» бессильно даже искусство.

Пико неистово бросился на незнакомку, стиснул ей руки и повалил на пол. Женщина сопротивлялась, как пантера, пытаясь сбросить его. Она царапала ему лицо, а он продолжал держать ее, пытаясь пробиться между плотно стиснутых колен, которые, как скалы, упирались ему в грудь.

Она защищалась без единого слова, без единого стона. Только хриплое дыхание изредка слетало с ее губ, и это был единственный звук борьбы. Она отстаивала свою форму, которую юноша хотел отменить, уничтожить.

И вдруг сопротивление прекратилось. Зрачки женщины расширились и утонули в лазурном озере. Сила, противостоявшая его натиску, сломалась, как рушится стена под ударами тарана. Теплое женское тело сдалось, побежденное неодолимой жаждой, трагическим смешением страдания и наполненности, той мощью, о которой писал Платон и которую Лукреций воспел как основу мира. Незнакомка обвилась вокруг Пико и зажала его, как в тиски, и он проник в теплую плоть, как в раскрытую дверь.

— Теперь ты мой, — прошептала она, пока он уносился на волнах наслаждения. — Как и все остальные…

Пико медленно выплывал из тепла, в которое погрузился. Острое наслаждение, целиком вобравшее его в себя, спало, и от него осталось только эхо подрагивающих мускулов, как гаснущий вдали звон. Он вдруг разом ощутил под собой холодный пол, струйки пота, катившиеся по остывшему телу, и огляделся в поисках женщины. Но ее нигде не было. Она исчезла в свое «никуда», погрузилась в то самое «ничто», которое теперь царило повсюду. Вернулась в тень, откуда и пришла. Пико овладел всего лишь тенью.

Однако, пока тело еле двигалось, все еще находясь в ступоре, ум принялся за работу, словно душа лучше, чем плоть, была готова к тому, чтобы вынырнуть из сумрака страсти.

Пико поднялся и поискал глазами одежду. Одевшись, он быстро вышел из комнатки. В зале тоже никого не было. Он наскоро оглядел все комнаты, выходившие в зал, в поисках хоть кого-нибудь. Осталось проверить только калитку, ведущую в сад. Юноша уже двинулся в этом направлении, но тут увидел, что к нему, разговаривая между собой, приближаются какие-то люди.