Закон триады

– Я буду об этом помнить, мама, – ответил Чэнь.

Он понимал, почему его мать так часто говорит о необходимости творить добро в буддийском смысле. Озабоченная его холостяцкой жизнью, она каждый день воскуряла благовония в честь богини домашнего очага Гуаньинь, молилась о том, чтобы расплата за неправедные деяния ее семьи пала только на нее.

– О, тетушка Чэнь! – Малыш Чжоу выскочил из машины, держа в руке надкусанный пирожок. – Если вам понадобится машина, сразу звоните мне. Уж матери старшего инспектора Чэня я всегда готов помочь.

Мать слегка покачала головой вслед отъезжающей машине, заметив завистливые взгляды соседей.

Малыш Чжоу поставил диск с «Интернационалом» в стиле рок, но его героическое содержание не подняло настроение Чэня. Он велел Малышу Чжоу остановиться на перекрестке улиц Фучжоулу и Шаньдунлу.

– Зайду побродить в книжном магазине. Не жди меня, я вернусь пешком.

На улице находилось несколько книжных магазинов, как государственных, так и частных. Чэнь испытал желание зайти в один из них, где как-то раз приобрел книгу своего отца, посвященную изучению роли случайности в истории. Он уже забыл доводы книги, за исключением предания о том, как живущая во дворце избалованная овца послужила косвенной причиной падения династии Цзин. Тогда ему еще попытались навязать красочный плакат с девушкой в бикини, но он отказался. В самом деле, он не был почтительным сыном, не сумел оправдать надежд отца.

Он перешел на противоположную сторону улицы и направился в кафе-пельменную. Как и частные книжные магазины, эта маленькая закусочная была перестроена из жилого помещения на первом этаже. Простая вывеска извещала крупными иероглифами: «СУП С ПЕЛЬМЕНЯМИ ЯНЬПИ». Перед входом в кафе пожилой человек погружал пельмени в большой котел. В зале было всего три столика. На кухне, отгороженной от зала матерчатой занавеской, молодая женщина замешивала желтоватое тесто, добавляя к нему рисовое вино и мелко нарезанное мясо угря.

На стене висел плакат, на котором расписывались удивительные свойства пельменей яньпи: они готовились из очень тонкого теста, замешенного из пшеничной муки с яйцами и рыбным соусом. Чэнь заказал себе порцию пельменей, которые действительно оказались восхитительно вкусными, хотя и имели рыбный привкус. Привкус стал слабее, когда он добавил в суп уксус и зеленый лук. Интересно, подумалось ему, кто еще из клиентов-нефуцзяньцев додумался до такой заправки. Доев пельмени, он огляделся и заметил, что кафе находится совсем рядом от жилища Вэнь Лихуа, дома, где выросла пропавшая Вэнь. До него было не больше пяти минут пешком.

Он подошел к владельцу кафе, который вылавливал из котла готовые пельмени:

– Вы не помните человека, который несколько дней назад приезжал к вам в кафе на роскошном автомобиле?

– Во всем городе только у меня можно поесть настоящие яньпи. Так что люди приезжают сюда даже с другого конца Шанхая, чтобы отведать наших фирменных пельменей. Сожалею, но я не могу запомнить какого-то клиента только потому, что он приехал на дорогой машине.

Тогда Чэнь протянул ему свое удостоверение и фотографию человека, найденного убитым в парке.

– А его не вспоминаете?

Владелец в замешательстве покачал головой. К ним подошла девушка, посмотрела на фотографию и сказала, что запомнила одного клиента со шрамом на лице, только не уверена, тот ли это человек.

Чэнь поблагодарил ее и решил вернуться в управление. Иногда во время прогулки пешком ему думалось гораздо легче, но сегодня, добравшись до управления, он по-прежнему терялся в догадках.

В кабинете его ожидало только одно сообщение из государственного агентства по трудоустройству с названиями и номерами телефонов нескольких частных агентств. Проведя с трубкой в руке целый час, он получил такой же результат, как и прежде: немолодой и к тому же беременной женщине трудно найти работу в Шанхае.

Время шло, на столе росли груды бумаг, телефонные звонки следовали один за другим, Чэнь работал нервно и с напряжением, в дополнение ко всему он никак не мог забыть о намеке Гу на его связи в верхах, который его раздражал. Наконец он встал и проделал в своем закутке несколько упражнений тайцзи, но они не помогли ему расслабиться, а только напомнили о трупе из парка. Возможно, ему давно уже следовало заниматься тайцзи, как тот бухгалтер на пенсии, который хотя бы наслаждается внутренним покоем, существуя в полной гармонии со вселенской ци.

И как ему реагировать на предложение «отдохнуть» в Пекине? Вопрос тут не в том, чтобы принимать или не принимать какое-то решение насчет своей личной жизни, и секретарь парткома Ли вовсе это не имел в виду. Личная жизнь человека в Китае практически неотделима от политической жизни. Он мог бы поусерднее ухаживать за Лин, но его сдерживала ее принадлежность к семье высшего партийного руководителя.

Неужели он не может стать более независимым и смелым, пренебречь мнением окружающих, которые считают, что он старается пролезть в руководящие круги?

Повинуясь внезапному порыву, он протянул руку к телефону, вспоминая пекинский номер, но вместо этого позвонил Кэтрин Рон.