Закон успеха

Однако весьма вероятно, что речь была непритязатель­на и даже в чем-то неправильна (потому что тонкости языка никогда не беспокоили Шваба), зато полная острот и пронизанная умом. Но помимо этого, она обладала галь­ванической силой и подействовала на пять миллиардов дол­ларов, представленных собравшимися за обедом. После того как она была окончена и собравшиеся все еще находились под впечатлением услышанного (Шваб проговорил целых де­вяносто минут), — Морган отвел выступавшего в укромную нишу у окна, и там, сидя на высоких неудобных стульях, они беседовали еще около часа. Конечно, многое значила магия личности Шваба, но гораздо важнее оказалось то, что он развернул полнокровную четкую программу создания сталь­ной корпорации. Многие и раньше пытались заинтересовать Моргана созданием стального треста наподобие корпораций, выпускающих проволоку, сахар, резину, виски, масло или жевательную резинку. Пытался это сделать известный свои­ми аферами Джон У. Гейтс, но Морган ему не поверил. Под­бирались к нему братья Билл и Джим Мур, чикагские броке­ры, которым удалось сколотить спичечную корпорацию, но и у них ничего не вышло. Лицемерный провинциальный юрист Элберт X. Гэри тоже попытался договориться, но не произ­вел впечатления. И до тех пор, пока Шваб своим красноре­чием не увлек Моргана на высоты, с которых тот смог уви­деть перспективы наиболее грандиозного финансового пред­приятия из всех когда-либо затевавшихся, проект считался бредом сумасшедшего.

Финансовый магнетизм, который поколение назад начал притягивать друг к другу маленькие и незначительные ком­пании, превращая их в крупные и конкурентоспособные, дей­ствовал и в сталелитейной промышленности благодаря изоб­ретательности жизнерадостного пирата-бизнесмена Джона У. Гейтса. Гейтс уже создал «Американ Стал энд Уайр Компа-ни» из множества мелких концернов, а вместе с Морганом организовал «Федерал Стал». Но по сравнению с гигантским вертикальным трестом Эндрю Карнеги, которым владели и управляли пятьдесят три партнера, все остальные комбина­ции казались незначительными. Даже если бы они соедини­ли свои усилия, то не смогли бы даже слегка оцарапать орга­низацию Карнеги, и Морган это знал.

Знал это и эксцентричный старик шотландец. С величе­ственных высот своего замка Скибо он наблюдал — вначале забавляясь, потом негодуя — за тем, как маленькие компа­нии Моргана пытаются вгрызться с его бизнес. Когда эти попытки стали слишком назойливы, Карнеги рассердился и решил отомстить. Он решил «воспроизвести» у себя каждое производство, которым владели его конкуренты. До сих пор его не интересовали проволока, трубы, обручи или листовая сталь. Он удовлетворялся тем, что продавал другим компа­ниям стальные заготовки и предоставлял им делать с ними все, что они хотят. Теперь же, когда у него появился ини­циативный и способный помощник Шваб, он решил при­жать своих врагов к стенке.

И вот в речи Чарлза М. Шваба Морган увидел ответ на свою проблему. Трест без Карнеги, гиганта среди осталь­ных, вообще не будет трестом; как сказал один писатель, это все равно, что сливовый пудинг без слив.

В своей речи Шваб исходил из предпосылки — хотя, конеч­но, не давал никаких гарантий, — что грандиозное предприятие Карнеги может разместиться под крышей Моргана Он говорил о будущем стальной промышленности, о реорганизации во имя эффективности, о специализации, о закрытии неэффективно работающих предприятий и сосредоточении усилий на процвета­ющих заводах, об экономии на транспортировке руды и металла, о том, что можно выиграть на реорганизации уп­равления, и о завоевании иностранных рынков.

Больше того, он объяснил собравшимся финансовым пи­ратам, в чем ошибка их обычной практики. Он сказал, что их цель — создание монополий, подъем цен и получение благодаря этому больших прибылей. Шваб самым горячим образом осудил эту систему. Он заявил своим слушателям, что недальновидность подобной системы заключается в том, что она сокращает рынок, в то время как все стремится к расширению. Он доказывал, что если понизить цену на сталь, возникнет непрерывно расширяющийся рынок; сталь будет находить все более разнообразное применение, и удастся перехватить большую часть мировой торговли ею. В сущнос­ти, хотя он этого и не знал, Шваб явился апостолом совре­менного массового производства.

Обед в Университетском клубе закончился. Морган вер­нулся домой и принялся размышлять над радужными прогнозами Шваба. Шваб отправился назад в Питтсбург и продолжал управлять стальным бизнесом Карнеги, а Гэри и все остальные вновь приникли к биржевым аппаратам в ожидании дальнейших ходов.