Закон Выброса

И Фыф начал рассказывать то, о чем никогда никому не распространялся. О детстве, жизни в общине шамов, где он был самым хилым из подростков – и, как следствие, подвергался насмешкам и порой даже побоям. Как фанатично, втайне от остальных, самостоятельно тренировал ментальную силу, до судорог и потери сознания поднимая в воздух все более тяжелые предметы – старую монету, камешек, кирпич, ржавые слесарные тиски… И как однажды силой мысли швырнул тот кирпич прямо в морду главному обидчику, когда тот поставил ему ментальную подножку. Они были один на один, и Фыф выиграл этот бой, выбив сверстнику единственный глаз. Правда, после этого ему пришлось бежать – община никогда не простила бы его за то, что он покалечил своего же. Позже он узнал, что слепой наврал, мол, это какой-то человеческий детеныш ему подло палкой глаз вышиб – видать, стыдно было признаться, что это сделал тот, над кем он издевался с раннего детства.

А Фыф нашел себе другую общину и других родичей, которые позже, не став разбираться, приговорили его к казни…

– Не надо об этом, – сказала Настя. – Хватит. Извини, я не знала… Есть воспоминания, которые лучше не ворошить – от этого становится очень больно.

– Прошлое нельзя забывать, – вздохнул Фыф. – Это все равно что вычеркнуть из памяти важный урок, который наверняка пригодится в дальнейшем, – примерно как выбросить запасную коробку с пулеметной лентой потому, что тебе слишком тяжело ее нести.

– Ты умный в отличие от некоторых, – вздохнула Настя. – Я начинаю верить, что могла в тебя влюбиться. Но только в теории – уж больно ты страшный с виду.

Фыф рассмеялся.

– Значит, у меня есть шанс. Хотя тоже не очень представляю, как у нас с тобой в другой реальности что-то могло получиться – ты же выше меня почти на две головы.

– Ну, в отношениях рост не главное, – усмехнулась Настя.

– А что главное? – поинтересовался шам.

– В моей программе есть кое-что и на эту тему, – сказала кио. – Девушки в прошлом считали, что главное в мужчине – деньги, ум и размер.

Шам пожал плечами.

– Нельзя им отказать в здравомыслии. Деньги были инструментом выживания в нашем мире, в этом они им являются и сейчас. Ум при наличии денег нужен для того, чтобы их сохранить и приумножить. Про размер, правда, я не совсем понял, что они имели в виду…

– Ладно, замнем для ясности, как говорили те девушки, – хмыкнула Настя. – Если ты смог понравиться другой мне в другой реальности, то явно не одним только умом и уж точно не деньгами, которых у тебя нет.

Фыф глубокомысленно почесал ухо правым глазным щупальцем и на всякий случай перевел беседу на другую, менее щекотливую тему.

За разговорами полночи прошло незаметно, после чего Фыф с Настей разбудили Данилу и Рудика, а сами завалились спать на места, ими нагретые, – неоспоримое преимущество второй смены дежурства…

Фыфу показалось, что он только глаз закрыл – и тут же почувствовал, как кто-то сильно и бесцеремонно трясет его, словно забарахлившие старые часы.

– Вставай!

Шам приоткрыл глаз. Ну конечно Данила, кто ж еще. И солнце даже не встало как следует, едва небо чуть посветлело над лесом.

– Чего, блин?

– Слышишь?

Фыф прислушался.

Действительно, со стороны озера Куписта доносился какой-то гул.

– Чего там, можешь глянуть? Тебе ж ментальные секреты ведомы. Я слыхал, что шамы умеют смотреть чужими глазами за несколько верст.

Фыф поморщился.

Трехглазые шамы и на десятки километров видеть умеют. Двуглазые – поменьше, километров на пять. А вот одноглазые, у которых ментальная сила по меркам его племени находится в зачаточном состоянии, хорошо если с километра смогут в чужую голову влезть – и то лишь в том случае, если ее хозяин не обладает сильной волей и несгибаемым характером. Таким в мысли проникнуть сложно, не говоря уж о том, чтобы управлять эдаким персонажем. Пока его волю подавишь, весь запас ментальной силы в ноль уйдет.

До места, откуда доносился шум, было поболее, чем километр. Но Фыф напрягся… и словно в стену ударился.

Да, там, где шумело, было много хомо – это было понятно по структуре их эмоционального фона: так самоотверженно и самозабвенно беситься умеют только люди. И те взбешенные хомо обладали просто несгибаемой волей. Если в такое влезать на расстоянии, можно самому умом тронуться – сломают разум как сухую ветку об колено. Хотя…

В этой толпе людей, разум которых был похож на раскаленные камни, Фыфу удалось нащупать двоих.

У этих с ментальной сопротивляемостью было попроще. Точнее, она вообще отсутствовала. К тому же эти двое хомо были сильно напуганы, что ослабляет психологические барьеры, препятствующие вторжению в разум чужой воли.

Расстояние было приличным, но и задание не особенно сложным – в голову напуганного, нетренированного человека, думающего лишь о своем страхе, влезть оказалось довольно просто. И мысли его прочитать, и глазами его посмотреть вокруг…

– Там целая армия, – сказал Фыф. – Небольшая, но нам с ней точно не справиться. Они пришли, чтобы вскрыть бункер ученого и вытащить его оттуда.

– Интересная информация, – заметил Рудик. – А нам что делать?