Закон землеройки

– Если бы! – интригующе воскликнул Славик. – Правда, о содержимом тех мешков стало известно лишь спустя несколько месяцев, но лучше уж я расскажу обо всем по порядку. В общем, довольно долго партизаны себя особо не проявляли, но когда у них начались проблемы с продовольствием, они стали устраивать засады на немецкие одиночные автомашины и телеги с провиантом. Фрицы в итоге зашевелились и в канун Нового года предприняли масштабную облаву. А поскольку леса в тех местах негустые и небольшие, довольно скоро смогли выйти и на базу отряда. Партизанам пришлось спешно уходить по реке, к тому времени уже замерзшей. Однако немцы продолжали их активно преследовать, поэтому, добравшись до района «копанок», беглецы стали избавляться от мешавшего их передвижению имущества. Разумеется, семья нашего ветерана тоже оказалась невольно вовлеченной в эти события. В частности, помогала партизанам прятать те самые мешки. Потом партизаны ушли, а обитатели «копанок» двое суток не вылезали из своих убежищ, чтобы не угодить в руки карателей. Когда же все более-менее стихло, наш герой не утерпел и сбегал в бывший партизанский лагерь. Застал там полный разгром, но отчетливо видел и втоптанные в снег полуобгоревшие советские дензнаки, и какие-то книги в черных переплетах. А весной, когда снег начал таять, он неподалеку от своей «копанки» нашел несколько серебряных монет. Мать их у него, конечно, тут же отняла, но он запомнил, что на монетках были изображены два человека, как бы идущие к солнцу…

– Понятно, – задумчиво проговорил я. – Что ж, наша история начинает обретать вполне логичные очертания. Несомненно, под видом «партизанского отряда» в лесу скрывались сотрудники НКВД, сопровождавшие ценности какого-то отделения госбанка, причем, судя по всему, довольно крупного. Именно поэтому они и вели себя тише воды, ниже травы, этим же объясняется и тяжесть брезентовых мешков. А обгоревшие денежные купюры говорят нам о том, что их хотели сжечь, но из-за нехватки времени довести дело до конца не успели.

– Славка именно с тех пор и увлекся поисками всякого старья, – сказала Настя. И ехидно добавила: – Все окрестные помойки уже перекопал.

– Одно из главных правил кладоискателей гласит, – незамедлительно парировал юноша, – что именно на помойках и в отхожих местах можно отыскать самые редкие вещи! А в окрестности Черногрудина я потом тоже несколько раз ездил, – сказал он уже мне.

– Партизанский клад разыскивал?

– Ну да, было такое желание. Просто со своей самоделкой смог найти только пару десятков гильз, запал от гранаты, несколько солдатских пуговиц да погнутый «железный крест». А все партизанские монеты достались, наверно, местным жителям, причем еще до конца войны.

– А не попытался выяснить судьбу спрятанных мешков?

– Да кто ж со мной, пацаном, откровенничать станет? Вот если бы вы взялись за расследование этого дела… – преданно и с надеждой заглянул парень мне в глаза.

– Подумаю на досуге над твоим предложением, – кивнул я, дабы успокоить его. – А пока, молодые люди, не позволите ли мне немного у вас поработать?

– Может, чем помочь надо? – почти в унисон спросили брат с сестрой.

– Куском миллиметровки, если найдется.

– Найдется! У мамы ее целый рулон, – бойко вскочила Настя, – она из нее выкройки для платьев делает.

– А чем заниматься будете? – поинтересовался Владислав, когда я начал вытаскивать из рюкзака свои чертежи и записи.

– Выяснять, – заговорщически подмигнул я ему, – не хранится ли чего ценного на дне одного из местных прудов.

Глава 9. Запрос в Москву и новые легенды

Пришпилив бумагу к обеденному столу кнопками, я сначала нанес на нее контуры пруда в масштабе 1 см = 2 метра, а потом очертил их параллельными линиями-«веревками». Когда дошел до перенесения на чертеж данных из блокнота, призвал на помощь Владислава: он стал зачитывать мне цифры, а я – тут же наносить их на координатную сетку. Поскольку работали мы с ним на диво слаженно, уже через полчаса передо мной лежал лист бумаги, сплошь испещренный четырехзначными цифрами.

Припомнив лекцию Леонида, я принялся выискивать среди них лишь имеющие максимальные либо минимальные значения, чтобы свести потом к единому целому. И вот здесь случилось то, чего я больше всего опасался: вместо одной классической «вершины» и одной «низины» у меня образовались совершенно немыслимые структуры, не имевшие ничего общего с образцами, полученными в геологическом институте. Пришлось осведомиться у Владислава, оказывают ли в их городе такую услугу, как отправка рисунков по электронной почте.

Юноша пригорюнился.

– Кое у кого есть, конечно, и компьютеры, и даже спутниковое телевидение, но среди моих приятелей таких счастливчиков нет.

– А может, у их знакомых или родственников есть? – не оставлял я надежды на благополучное решение своей проблемы. – Обзвони, будь другом, и приятелей, и бывших однокашников! Объясни, что срочно, но ненадолго требуются простейший планшетный сканер и доступ в Интернет.

– Сделаю! Прямо сейчас и начну массовый обзвон…