Законник

— И еще удобство, — ехидно продолжил за него Лукинов. — Если один вдруг в мертвых окажется, другому все достанется! — Вот вы с какого боку подбираетесь, — не слишком удивился Порехин. — Так сразу и понял. Только тут вы промазали. Я всю неделю на выставке антиквариата в Доме художников на Крымском валу от и до провел. У нас там стенд был. С утра до вечера на глазах. Да и по вечерам, считай, до ночи на людях. В Тулу вернулся к похоронам. Так что заворачивайте свой подкоп в другое место…Да впрочем, чего вам на слово? Сейчас визиток насобираю, — захотите, поспрашайте. Он вышел в подсобку. Заманский обескураженно закрутил лобастой головой, — надежная, казалось, ниточка оборвалась. Лукинов, сам огорченный, сочувствующе потрепал его по плечу. — Что ж, Григорьич, ты все, что наметил, сделал. Даже деньги, в которые никто не верил, нашел. А то, что денежки эти оказались с убийством не связанные, так на то и версии, чтоб не все верные были, — как умел, утешил он. — Будем считать, что эту тему до донышка вычерпали.

С пачкой визиток вернулся Порехин, передал их Заманскому. Сокрушенно скривился:

— Мне, Виктор Григорьевич, без убийства позору хватит. На всю Тулу ославлюсь. Да что Тула? Вся антикварная Россия не спустит. В нашем деле многое на добром слове держится. А я, выходит, жлобом обернулся. Резко затрезвонил мобильник в кармане Лукинова.

— Куличенок звонит! — определился следователь. — Как чувствует, если где прокол… Слушаю, Геннадий Иванович. Через десяток секунд выражение досады на его лице сменилось нетерпением и азартом. — Понял, понял. Буду немедленно… — Лукинов отсоединился. Зачем-то показал отключенный мобильник Заманскому. — Вот ведь какое дело. Пришла установка на Валентину Матюхину — ту, что уборщицей в салоне. Уборщица-то эта, оказывается, с высшим образованием. И самое интересное: знаешь, какое у нее основное место работы? — он выдержал интригующую паузу. — Лаборанткой в химлаборатории политеха!..Если фосфор не оттуда, можете меня самого травануть. Из груди Порехина вырвался тоскливый, звериный стон.

— Говори! — мгновенно насел Заманский. — Что так напугало? Порехин слегка пришел в себя.

— Левка, похоже, доигрался! — объяснился он. — Он же за нее хлопотал, чтоб взять в магазин на подработку. Вот и схлопотал. Если и впрямь она Осича траванула, получается, Левка собственному отцу подсуропил. — А могла? — впился в него Лукинов. Но Порехин уже окончательно оправился.

— Могла-не могла, не знаю. Напраслину возводить не стану, — хмуро отрезал он. — Только я сразу был против, чтоб ее брать. Чернавку эту гребаную — любой подтвердит — на дух не переносил! Вроде, не урод девка. Но вечно смурная, будто монашка. Не люблю угрюмых. Смешливые, они всегда понятней. Даже если подлец с веселинкой, так и то лучше. Хоть сразу виден. А эта! Зайдет в магазин и — брр делается… — он передернул плечами. — Когда Зиновий ее с собой забрал, — такое облегчение испытал!

Он намекающе подошел к входной двери. Дождался, пока следом поднимутся визитеры.

— Кстати, насчет Левки, чтоб знали. Деньги эти, отцову долю, — верну по-честному. До копья! — с силой заверил он на прощанье.

Вечером Заманский подробно, не раскрывая причины интереса, порасспрашивал у Левушки о Валентине Матюхиной. Откуда взялась? С чего решил похлопотать за нее?

Оказалось, Матюхина бывшая Левушкина однокурсница. — Амур, поди? Левушка так искренне удивился, что необходимость копать в этом направлении отпала. — Какой там амур? Несчастная, в сущности, девчонка, — объяснился он. — Из тех, что рождены для материнства, но чаще остаются незамужними. И не сказать, чтоб с изъяном. Лицо-то, хоть мужиковатое, но правильное. Только вот неулыбчивая, нелюдимая. Однокурсников сторонилась. Ну, и ее, правда сказать, обходили. И вдруг на втором курсе забеременела, родила. Весь курс отпал. Но от кого, так и не дознались. Молчунья. Задалась целью ВУЗ закончить, а с ребенком на руках куда? Отвезла его к родителям, под Узловую. А сама заметалась в поисках заработка. Каждую заработанную денежку в клювик и — малышу. Понятно, все старались ей пособить с халтурой. Папа с дядей Петей, тогдашним компаньоном, как раз подбирали уборщицу в магазин. Я попросил за нее. Подошла. Аккуратная, честная, не нытик. Платили прилично. Прижилась. Когда папа с дядей Петей разошлись по бизнесу, папа взял ее к себе. Больше, чтоб не бросать. В салоне и так всегда вылизано было.

— А где у нее основное место работы? — как бы невзначай спросил Заманский.

— Н-не помню, — Левушка напрягся. — Где-то, говорили, в политехе. А вот где? Если хотите, позвоню нашим. Может, кто в курсе? — Могла она отца отравить? Левушка аж язык прикусил. — Как это?.. Да и зачем? Ей же папа, считай, ни за что по пятьсот баксов платил. Это вроде как сук под собой рубить. Заманский озадаченно закивал: в самом деле — зачем? 

14