Законы границы

Однако я не ушел. «Странно, — подумал я. — Чем больше говорю, что не я разболтал про налет, тем сильнее Сарко убеждается в том, что это был я, и, с другой стороны, чем старательнее Сарко уверяет, будто ничего не делал, чтобы остановить полицейских, тем больше мне верится в то, что все было наоборот. Сарко считает, что я решил помогать ему, чувствуя себя обязанным. Он даже не догадывается, что я стал делать это, чтобы быть с Тере». Пока я размышлял об этом, Сарко нашел смятую сигарету в пачке «Фортуны», расправил ее и закурил, с остервенением глядя на экран телевизора, где двое гонщиков и женщина вели разговор, сидя на табуретах у стойки в каком-то придорожном баре. Кокаин разогрел не только мой мозг, но и сердце. Я был сыт по горло Сарко и той ситуацией, в какую он меня вовлек. Я посмотрел на Тере и решил предпринять последнюю попытку. «Ты все разрушишь, — обратился я к Сарко, который по-прежнему не отрывал взгляда от экрана. — Это твой последний шанс, и ты его вот-вот потеряешь. А другого уже не будет. Если не вернешься сейчас, то можешь забыть про отпуска, про смягченный режим, про помилование — вообще про все. И приготовься к тому, что станешь никому не интересен и тебе придется всю оставшуюся жизнь провести в тюрьме». Я замолчал, внезапно охваченный уверенностью в том, что, благодаря неожиданному озарению, мне только что стала ясна суть Сарко. «Правда, сейчас я, кажется, начинаю понимать, — продолжил я, — что, наверное, именно этого ты хочешь». Произнеся эту фразу, я замолчал, дожидаясь, чтобы Сарко посмотрел на меня или задал вопрос. Однако он не сделал ни того, ни другого. Тогда, словно желая отомстить ему за его дерзкое поведение и оскорбления в мой адрес, я произнес: «Может, я и кретин, а ты трус. Тебя не пугает перспектива провести остаток жизни в тюрьме, но ты боишься жить за ее пределами». Не успел я договорить, как вдруг Сарко подскочил с дивана, пинком отшвырнул импровизированный столик, схватил меня за ворот рубашки и почти приподнял над полом. «Если еще раз я от тебя это услышу, тебе не поздоровится, — угрожающе прорычал он, приблизив свое лицо вплотную к моему так, что я почувствовал его дыхание. — Ты понял, Гафитас?» Я был так напуган, что не мог даже кивнуть. Через несколько секунд Сарко отпустил меня, но продолжал смотреть на меня с отвращением, тяжело дыша. Казалось, он хотел сказать что-то еще или вернуться на диван, но повернулся к Тере, которая наблюдала за нами с невозмутимым видом, сидя на ящике из-под пива и прислонившись спиной к стене. «А ты чего смотришь?» — бросил Сарко. «Ничего, — ответила Тере, погладив свою родинку возле носа. — Я просто думала над тем, что сказал Гафитас». Потом она встала и, направившись к двери, добавила: «Мы будем ждать тебя в автомобиле».

Когда мы в полумраке спускались по лестнице, я пробормотал: «Этот сукин сын совсем с катушек слетел, и я уже сыт по горло. Нет, ты видела? Ведь он меня чуть не задушил!» «Не говори глупостей, Гафитас, — сказала Тере, спускаясь передо мной. — Ты был великолепен». «Просто обалдеть как великолепен, — усмехнулся я. — И ты тоже была на высоте. Кстати, спасибо, что поддержала меня: если бы не ты, не знаю, чем бы все закончилось». На улице светало. Мы сели в машину, и я завел двигатель. Положив свою руку на мою, лежавшую на рукоятке переключения передач, Тере произнесла: «Подожди. Он спустится». «Ты совсем, что ли, ничего не соображаешь? — раздраженно буркнул я. — Он не спустится — можешь себя не обманывать». Неожиданно я потерял над собой контроль и принялся кричать, ругая Сарко последними словами. Не помню, что я тогда говорил, и предпочитаю не вспоминать. Однако хорошо помню, как Тере прервала мой поток ругательств, влепив мне пощечину. И только тогда я замолчал, ошеломленный. Через несколько секунд Тере промолвила: «Прости». Я заглушил двигатель, и мы сидели молча, глядя, как по окружной дороге начали проезжать первые автомобили, в то время как в лобовое стекло стал все настойчивее пробиваться пепельно-серый свет раннего утра. Прошло минут пять, когда я вдруг услышал, что Тере сказала: «Вон он идет». Я посмотрел в зеркальце заднего обзора и увидел, как Сарко появился из здания, которое еще полчаса назад казалось космическим кораблем, а теперь вновь обрело свой обычный облик дома на городской окраине. Пошатываясь, он приблизился к машине, забрался на заднее сиденье и произнес: «Поехали».

8

— Он появился около семи, перед завтраком. Я уже свыкся с мыслью, что Гамальо не вернется, и ждал, когда можно будет позвонить главе нашего ведомства и сообщить эту новость, а потом отправиться домой немного поспать. Всю ночь я провел без сна в своем кабинете. Утром вышел во двор, чтобы убить время, размять ноги и немного развеяться, и в этот момент перед воротами показалась машина. Еще не совсем рассвело, но, прежде чем автомобиль остановился, я различил в салоне силуэты Каньяса и женщины. Как ее звали?

— Тере. Вы уже знали ее?