Законы отцов наших

— Дает копоти, только держись, — отвечает Сет и водит подбородком для большей эмоциональности.

— В суде по нему этого никак не скажешь. Бьюсь об заклад, что у него превосходная практика. Клиенты, наверное, валят к нему как мухи на мед.

— Надо думать. Однако посмотри на его способности, его образование. Он уже давно должен быть на полпути к тому, чтобы стать председателем Верховного суда Соединенных Штатов. А вместо этого тычется туда-сюда. Хоби сменил уже шесть юридических фирм, крупных и не очень. И всегда находился кто-то, кто ставил ему палки в колеса, не давал получить заслуженные лавры. Знаешь, — продолжает Сет, — я смотрю вокруг и в этом возрасте вижу одно и то же. Где сейчас все эти умные, талантливые ребята, которых я знал, когда мне было двадцать — тридцать лет? Ведь они собирались творить чудеса в мире и мечтали только о том, чтобы подвернулся подходящий шанс. Слава Богу, многие из них так и сделали. Но ведь есть и такие, и их тоже немало, у которых был шанс, но они не смогли им воспользоваться, перешагнуть через самих себя. Понимаешь, что я имею в виду? Они не могут найти точку приложения своим способностям, потому что им сорок восемь лет и они все еще никак не разберутся в собственном дерьме.

— Прямо обо мне, — говорю я. Моя внезапная откровенность пугает нас обоих на какой-то момент. — Несомненно, — добавляю я.

— Почему это вдруг? Ведь ты судья. Ты большая шишка.

— Но не в мире юриспруденции. Я государственный служащий. Бюрократ чуть выше среднего уровня. Я не зарабатываю триста тысяч долларов в год. Я не тот фактор, с которым нужно считаться в политическом плане. У меня даже нет уверенности, что в силу каких-то рокировок в верхах те силы, которые поставили меня на эту должность, потеряют влияние, и меня просто-напросто вышибут, чтобы освободить место своему человечку. Среди моих коллег есть люди, которые скажут тебе, что я в тупике, что у меня нет никаких перспектив дальнейшего роста, что я удовлетворилась малым.

— Не верю, — говорит он.

Тем не менее я думаю о себе именно так: не как о сильной личности, звезде, а как о женщине, которая прошла не более половины пути, отмеренного ей судьбой. Да, я могла бы достигнуть гораздо большего, если бы мне не нужно было тратить столько сил и времени на борьбу с собой. В молодости я считала, что середина — опасное болото, из которого, если засосет, не выбраться. Я твердо верила, что нужно стремиться к чему-то. Не обязательно к заоблачным высотам, но хотя бы к какой-то небольшой возвышенности за обреченной серой серединой. Возможно, это внушила мне Зора. Однако вера исчезла во мне. Это произошло в разгар болезни. А став матерью, я окончательно сделала выбор между инь и ян в пользу первого. Я показываю Сету на магазин, который в квартале от нас, и пытаюсь напомнить себе, что как только мы расстанемся, меня начнут одолевать сомнения насчет целесообразности откровенных размышлений о своей юридической карьере.

— А почему Хоби так бесится? — спрашиваю я. — Из-за семейных неурядиц?

— Хоби? Это ДСМ 3004.

— Что это такое?

— Яркая индивидуальность, маринованная в собственном дерьме. — Как всегда, Сет воспринимает свой смех с явным удовольствием. — Нет. С семьей у него все в порядке. Я всегда завидовал ему в этом. У него прекрасный отец. Я иногда не мог заснуть, все ворочался и думал: «Эх, если бы только мой отец хоть чуточку был похож на старого Гарни Таттла».

— А как же наркотики, к которым он тогда пристрастился? Может быть, это оказало свое влияние?

— Я бы не стал использовать прошедшее время. И думаю, что в его случае речь идет о симптоме, а не о причине. Нет, всякий раз, спрашивая себя, что с ним, я прихожу к очевидному выводу: Хоби слишком остро осознает свою ущербность, вернее, то, что он считает ущербностью — быть черным в Америке. Думаю, Хоби ощущает себя человеком без родины. Он не принадлежит полностью никому. По-моему, у него хватает честности признать, что он относится к элите. Прекрасное образование. Большой доход. Однако ты черный, и эта среда если и принимает тебя, то не полностью. Ты в ней никогда не почувствуешь себя без оглядки на цвет кожи, никогда органически не сольешься с ней.