В принципе, Гречкин мог бы и позвонить. Но, во-первых, ему очень хочется лишний раз увидеть девушку, а заодно напомнить сотрудникам лаборатории о своём существовании. А во-вторых, личное присутствие всегда даёт больший эффект. По телефону она могла и не согласиться.
Гречкин выходит из лаборатории, машет Игорю.
Затем включает встроенный телефон и вызывает Водовозова.
– Да, Гречкин, слушаю тебя.
– Виктор Вадимович, я подумал, что мне бы перевестись в исследовательский отдел. К анабиотикам.
– Их Бакланов курирует?
– Кажется, да.
– Хорошо. Бакланова я знаю. Позвоню, отправлю ему твои данные. Если понравишься – переведут.
– Спасибо, Виктор Вадимович.
– Да не за что.
Гречкин смотрит на звёзды.
Ещё пять часов до назначенной встречи. На что потратить время? Выходные дни не очень радуют, когда они не совпадают с выходными у друзей. У Гречкина – посменная работа, два дня через два. Наверное, нужно сходить в кино. Трёхмерный фильм, полное растворение в любом из выбранных персонажей. Вышел новый фильм Картера, «Ода абсолютной жестокости». Говорят, зрелищно: мечи, берсерки, бойня.
Ближайший кинотеатр – в двух шагах. «Синемаскоп», оформлен в стиле середины двадцатого века. Самый дорогой вариант – вживление в центрального персонажа, берсерка Риггера. Можно выбрать ещё десяток персонажей, в чьей шкуре прожить фильм. Нет, думает Гречкин, нужно получать от фильма всё. Он выбирает берсерка и идёт к кассе.
3
Майя уже на месте. Она всегда приходит на пять минут раньше. Многие женщины делают так, чтобы ненароком упрекнуть мужчину в непунктуальности. Но Майя просто приходит раньше – никакого упрёка, привет-как-дела-отлично-пойдём.
На ней чёрная юбка, очень длинная, почти волочащаяся по полу – и это при росте в сто восемьдесят семь сантиметров. Красная блузка соблазнительно подчеркивает её грудь. Жёсткие волосы собраны в хвост.
– Как дела твои? – шутливо заговаривает Гречкин.
– За-ме-ча-тель-но! Представляешь, летала на концерт «Маскерс» на Марс.
Он всё время забывает, кто её отец. Путешествие на Марс – недешёвое удовольствие, Гречкин бы себе позволить не мог. Билет в один конец – больше всей его зарплаты.
– Честно говоря, я не знаю, кто такие «Маскерс», – улыбается Гречкин.
– Ну вот, так всегда. Хочешь похвастаться – и не перед кем…
– «Маскерсами» можешь похвастаться перед кем-либо другим. А передо мной – ты же знаешь, книгами можно. И фильмами. И даже новым цветом губ.
Она смеётся.
– А у тебя как дела?
– Переводят из КосМосТранса.
– Куда?
– В научный.
– Ха! В какой отдел?
– В анабиотический.
Вообще-то, его ещё никуда не переводят. Но иногда полезно поделить шкуру ещё неубитого медведя.
– К нам?
– Ага.
Она останавливается, упирает руки в бока и игриво хмурится. Гречкин думает, какая она всё-таки красивая.
– То есть всё это ты затеял, чтобы быть поближе ко мне?
Гречкин чувствует, какой ответ нужно дать.
– Именно так!
Он отвечает с вызовом, задрав подбородок.
– Ну-ну…
Гречкин постоянно ждёт, когда же она раскроется. Он хочет почувствовать то мгновение, когда можно будет её поцеловать. И воспользоваться этим мгновением. Но пока такого знака нет.
Они подходят к стадиону. Турникеты, толпы народа, роботы-наблюдатели, несколько охранников-людей. В последнее время живую охрану в большинстве заведений заменили автоматы или аппараты, управляемые операторами. Но роботу далеко не всё под силу. Например, у робота нет того особого чутья, которое порой нужнее, чем аналитический ум.
Он прикладывает палец к пропускному элементу. Загорается цифра два: проход для него и Майи. Он пропускает даму вперёд.
Неудобных мест на стадионе нет. Нет мест «за колонной», «за пультом оператора», «слишком сбоку». Современные требования к строительству объектов общественного пользования очень строги. Когда Гречкин и Майя проходят через информационную рамку, на небольшом экране высвечиваются номера их мест. Добираются они очень быстро – по скоростным траволаторам.
На сцене ещё никого нет – до начала двадцать минут.
– Чего-нибудь хочешь? – спрашивает Гречкин.
– Пива тут, конечно, не продают.
– Не-а.
– Тогда коктейля какого-нибудь. Молочного.
Хороший выбор – не пиво, так молоко.
Гречкин чётко проговаривает заказ вслух: в кресло встроено устройство приёма голосовых команд.
– Они же не из Японии, – говорит Майя.
– А чёрт их знает, может, и оттуда.
Майя запрашивает у кресла программу и тут же получает распечатку.
– Что пишут?
– Что из этнических заповедников Японии приехали. Правда, они в эти заповедники уже лет десять, наверное, не заглядывали, такой тут график гастролей расписан.
И вдруг свет гаснет. Шоу начинается.
Гречкин смотрит на сцену и параллельно слегка пододвигает кресло к Майе. Ему приятно касаться её. Можно якобы случайно дотронуться до её руки или даже приобнять.
Сцена освещена. Над стадионом – огромные голограммы, дублирующие то, что происходит внизу. Ещё выше, над голограммами – космос.