Законы Рода. Том 10

По ту сторону раздавались какие-то странные звуки, и я, как дурак, продолжал стоять и стучаться, боясь входить. Этот ребёнок слишком быстро растёт, и я боюсь, что она уже скоро по степени своего развития и наглости превзойдёт даже Наташу. Интересно, а живые существа продолжают стареть, находясь в этом мире-лабиринте? Если нет, то почему хранитель нуждался в реинкарнации? Ему же её «подарили» перед тем, как появилась необходимость покидать это место. Если да, то почему в таком случае фрукты, овощи, еда, монстры не разлагаются, а ткани тех древних желтоватых панталонов не распадаются на волокна? Странно всё это. И со стариком хранителем Домена Эфира на эту тему я не поболтал. Конечно, жаль, но были вопросы и поважнее…

— Виви, я вхожу…

Если она там не пойми чем занимается… И я мысленно представил себя с ремнём в руке, лупящем вредного фамильяра по одному месту.

— А? Ты чего плачешь? — удивился я разгромленной комнате и недорисованной картине.

Это клыкасто-ушасто-крылатое чудо-юдо, перепачкавшись с ног до головы красками, рисовала, судя по всему, всех нас.

— Меня никто не лю-ю-ю-ю-ю-юбит! — затянула она свою песню и с плачем уткнулась в подушку, скрываясь под ворохом одежды из разгромленного шкафа.

— О-о-о-о… — оценил я степень глубины проблемы и ещё раз взглянул на частично нарисованную картину.

Картина была действительно большой, и на ней нашлось место всем. Нарисовано действительно талантливо. Я смог разобрать лица каждого. Всё так детально… Словно фотография.

Я был в самом центре, рядом со мной стояли Юля и Маша, а за спинами виднелись Светлова и Волжская. Чуть левее я заметил Гвоздичек и окружающих их Соколят. Правее стояла Хлоша, у неё на голове сидел Фомченко, а вокруг них энты. Возле Гри крутились Кен, Жужжа и Йобжик, что сбивало меня с мысли, ведь, если рассуждать логически, никакой любви там и близко не было… Но, как бы там ни было, все, кто жил со мной под одной крышей большую часть времени, изображены здесь. И матушка моя была. Стояла рядом с Морозовым, что тоже ну никак к любви не имеет никакого отношения. И даже Бортников был. В костюме и с букетом цветов.

— Ничего не понимаю… Что за глупости ты себе в голову вбила? Тебя все любят!

— НЕТ! НЕ ЛЮБЯТ!

— Да все любят!

— Не-а!

— Ну кто тебя не любит?

— Все!

— Почему?

— Не знаю!

Какой интересный диалог с полностью отсутствующей логикой… Она ведь даже не женская, блин. Это логика девушки-мутанта-фамильяра очеловеченного. Это просто взрывное комбо.

— Так, вытирай слёзы и рассказывай, как проявляется нелюбовь и как проявляется любовь? — присел я рядом с ней, силой потянул на себя и заключил в объятья. — А то мне кажется, что у нас причинно-следственные связи хромают.

Эх, нелёгкая доля мастера фамильяров… Надо понимать, что творится в головах подчинённых, связанных с ним душами.

— Да меня все не любят!

— Хорошо, почему тебя, к примеру, Кен не любит? С чего ты взяла?

— Так он пиво любит, а не меня!

От такого сравнения я аж опешил и не смог сразу никак возразить.

— Жужжа любит картошку, Пятнышко любит убивать и приносить тебе Химер, Йобжик любит копать и злиться, Гри любит читать, Юля, Маша, Даша и Лена любят тебя. Ты любишь работать. Соколята любят Тоню и Марту. А ещё друг друга.

— Это как? — опешил я ещё больше.

— Братская любовь у них!

— Это они тебе сказали?

— Нет, я про это в книжке прочитала… И так у всех! Твоя мама любит командовать, дядя Морозов любит помогать всем…

— Это же разная любовь всё. Да и тебя они тоже любят. Все. И я люблю, и Соколята, и Гри. И даже Жужжа! Фома так вообще уже готовится к похищению…

— Фома любит одежду, а не меня… Никто меня не любит! Никто просто так ничего не сделал для меня!

Я понял, что падаю в пропасть, не находя логичных и подходящих слов для объяснения разных проявлений любви. Сравнивать любовь двух сердец, любовь к картошке и любовь к своему увлечению — это… И как объяснить, что это всё разное, просто слово одно и то же?

— Ты не права… Тебя любят и делают многое просто из-за любви к тебе.

— Да? Ну, например? Хоть кого-нибудь назови, — шмыгнула Виви. — Только себя не называй. Ты мой мастер и папка. И заботишься о всех нас! Это не любовь, а забота!

Да ёлки-палки! Непробиваемое недопонимание… Гормоны реально зашкаливают у неё? Может, у неё это самое так проявляется? Реально повзрослела…

— Ну так что? Кто меня любит?

— Да… Дед! Вот! Дед тебе просто так фуру паштета подарил. И ещё свежие кулинарные изыски поставляет! А помидоров целый фургон кто прислал? Тоже дед! А ты говоришь, что никто не любит…

— Деда… Дедушка! Дедуля!

С Виви словно наваждение спало. Она вновь схватила краски, побежав рисовать деда, летящего в облаках вместе с правнучкой.

Вот тебе и повелитель магии, хранитель эфира, надежда человечества… Едва-едва с подростковой истерикой справился.

— Тебя там Гри звала. Говорит, без тебя справиться не сможет. Нуждается в тебе…

— Гри меня тоже любит!

— Тоже… — ответил я ей, ощущая, как промокла моя спина от напряжения.

Не-не-не! Я не готов быть отцом! Успокоить детей сложнее, чем Химеру заставить в цирке выступать!