Законы Трампа. Амбиции, эго, деньги и власть

Дензер, совершенно не смущенный провалом переговоров, отослал в корпорацию экземпляр The New York Post со статьей под заголовком «Шоу «Кандидат» выводит Трампа на виток новой фортуны». В статье говорилось, что это шоу дало бесценный импульс бренду и приводилась цитата известного телеведущего и специалиста рекламного бизнеса Донни Дойча: «Имя Трампа всегда придавало блеск любой идее. Ему порой не хватало внешней представительности, и именно «Кандидат» восполнил этот пробел. Трамп всегда олицетворял собой некий верхний уровень, а теперь он стал верхним уровнем с улыбкой на лице».

Уже в апреле, когда закончился первый сезон «Кандидата», никто больше не смеялся над идеей Трампа продвинуть свой фирменный знак на рубашках, галстуках, одеколоне и питьевой воде. Успешность проекта преисполнила его решимостью создать собственный лицензионный отдел, отказавшись от аутсорсинговых услуг Хагера. «Все, что происходит в этом секторе бизнеса, неразрывно связано с моим имиджем, – говорил Трамп в личной беседе с Дензером. – И все, чем мы занимаемся, находится под моим личным контролем. Теперь я буду обладать собственным лицензированным брендом».

Для дальнейшего развития этого направления Трамп ввел новую должность исполнительного вице-президента по глобальному лицензированию, назначив на нее Кэти Хоффман Глоссер. Она имела двадцатилетний опыт работы в этой области, включая усовершенствование методики продаж корпорации Marvel Entertainment, и прославилась тем, что добилась размещать образ «Человека-Паука» на детских пижамах. Теперь ей предстояло заняться размещением бренда Трампа на водке и туалетном мыле. Между тем возникло еще одно осложнение. Дензер все еще вел переговоры с Phillips Van Heusen, поскольку Трамп все еще вынашивал идею размещения своего имени на рубашках и галстуках. Маркетинговый отдел корпорации оставался настороже, ведь незадолго до этого прекратилась линия в деловом стиле одежды Реджиса Филбина. Несмотря на популярность этого телеведущего в шоу «Кто хочет стать миллионером», его цветовая «монохромность» продержалась недолго. Тогда Трамп решил использовать сильнейший инструмент в собственном арсенале: самого себя. В августе 2004 года он объявил, что ищет встречи с руководством корпорации. Вместо обычного места проведения подобных мероприятий – в офисе в Tower – Трамп выразил желание лично посетить штаб-квартиру швейного гиганта. Должность генерального директора в то время занимал Марк Вебер. Узнав о намерении Трампа нанести визит, он опешил. По воспоминаниям самого Вебера, Трамп появился в его офисе с таким видом, словно только что сошел с телеэкрана и был преисполнен любезности по отношению к будущему деловому партнеру.

«Я очень люблю и уважаю Реджиса, – сказал он Веберу, – но, тем не менее, я представляю бренд, который не перестаю постоянно раскручивать. Все, чем я занимаюсь, олицетворяет собой и лучшее качество, и лучший вкус. Именно поэтому мне бы и хотелось иметь дело с вашей компанией». И чем сильнее Вебер сомневался в перспективности этого бизнес-предложения, тем настойчивей становился Трамп. В конце концов ему удалось убедить оппонента в выгодности проекта для обеих сторон. По окончании совещания Трамп взглянул на Глоссер и приказал ей приступать к делу.

Несмотря на форматные требования телевизионных шоу, Трамп использовал дополнительное эфирное время с целью раскрутки новой продукции. Для демонстрации новой линии одежды «Дональд Дж. Трамп», корпорация предоставила ему небольшой выставочный зал, находящийся непосредственно в штаб-квартире Phillips Van Heusen. Дональд и Мелания пожимали руки присутствующим и раздавали автографы, чем весьма удивили Вебера: мероприятие было строго внутрикорпоративным, и для его освещения был приглашен только один репортер из Woman Wear Daily. «Зачем вам все это нужно, Дональд?» – поинтересовался Вебер у Трампа. «Затем, – последовал ответ, – что я привык выигрывать во всем, за что берусь».

В течение следующих одиннадцати лет Phillips Van Heusen занималась пошивом одежды линии Трампа. Низкооплачиваемые работники на фабриках из Китая, Гондураса, Бангладеша и других стран пришивали лейблы с трамповским брендом на воротнички тысяч мужских сорочек, причем сам Трамп не вкладывал в производство никаких денег. Корпорация выплачивала ему процент от продаж, и эта сумма составляла более миллиона долларов в год.