Законы улиц

Аксенов медлил, быстро соображая. Что-то мелькнуло в его голове – и сейчас он стремительно пытался перехватить ускользающую мысль. А когда это удалось, внутри опера словно что-то щелкнуло.

– Родители живут на Донецкой, сама она на Краснознаменной. Это в одном районе же. Зачем ей оставаться у них ночевать?

– Некоторые любят своих родителей, – хохотнул Фокин. Но Аксенов не был настроен шутить, его переполняло нахлынувшее вдруг возбуждение.

– Нет, я серьезно. Девке 27 лет, она живет одна, в собственной квартире. Если так любишь предков – переезжай к ним. Продай квартиру, или сдай ее. Но нет, она живет отдельно – и каждую неделю ночует у родителей. В чем прикол?

– Ты к чему вообще? – Долгов не понимал.

– Плюс смотри, они довольно молодые. Обоим чуть за 50. На Донецкой куча магазинов. Особенно в районе дома 40, я его знаю – там через сто метров супермаркет. У нее что, предки такие немощные в 50 лет, что не могут сто метров до магазина пройти? Им нужно, чтобы приехала дочка?

До Фокина начало доходить.

– Фига се! В натуре: зачем три раза за две недели приносить родителям продукты? Они что, немощные уже? Прям оба или как?

Лицо Долгова вытянулось.

– Родителей мы на всякий случай давно проверили. Батя шоферит, здоровый как бык. Мать бухгалтер… – опер ФСИН даже не договорил, а осек сам себя и выругался. – Твою же в раскоряку…! Кибирева ходит не к родителям. Она ходит к Жиле.

Они вышли из лифта этажом ниже – на четвертом. Тихонько спустились на пролет вниз. Вытягивая шею и прищуриваясь, Аксенов различил номер квартиры на второй от лестницы двери.

– Вон она. Квартира 83.

– Двушка, – отметил Фокин и, встретив удивленный взгляд Долгова, хмыкнул: – Я пару лет назад в похожем доме хату снимал, расположение знаю. Типовое здание.

– Если это двушка… Вряд ли Жила там ныкается, – тихо высказался Долгов.

– Само собой, не там, – кивнул Аксенов. – Если даже брат Светы терпеть не мог это урода, представляю, что ее предки о нем говорили.

– Ну и какой у нас план?

Аксенов думал, но пока ничего не приходило в голову. Вломиться внутрь со спецназом? Обложить весь дом?… Начальство наверняка даст отмашку, если получит стопроцентную гарантию, что Жила здесь. А вдруг нет – вдруг они ошиблись?

В это время этажом ниже хлопнула дверь. Аксенов быстро скользнул вниз, стараясь ступать тихо. Оказавшись на третьем, он увидел пожилую женщину с мусорным ведром, которая шамкала к мусоропроводу. При виде почти бегущего Аксенова она настороженно замерла.

– Здрасте, – опер поспешно показал удостоверение. – Я из полиции. Вы здесь живете?

– Ну и что?

– У вас соседи есть, в 83—й квартире. Кибиревы.

Женщина буравила Аксенова настороженными глазками.

– Есть такие, ну и что?

– У них дочка есть, Света, знаете ее?

– Конечно, ну и что?

Тяжелый случай, мысленно вздохнул Аксенов. С лестницы к ним спускались Долгов и Фокин, лицо соседки стало еще более подозрительным. С этим пора было заканчивать. Аксенов, раздражаясь, снова показал ей удостоверение.

– Женщина, я из полиции. Видите? Это в полиции такие выдают. Полиция, понимаете?

– Что я, дура, что ли? – буркнула она.

– Ну что вы, – Аксенов постарался ободряюще ей улыбнуться. – Так вы Светлану Кибиреву знаете, нет?

– Знаю, конечно. Я тут полжизни живу. Всех я знаю. Светка у меня на глазах выросла.

Наконец-то.

– Всех знаете? Это хорошо. А у Кибиревых какие-нибудь незнакомцы в последнее время не появлялись?

– Думаете, я за соседями слежу? – возмутилась соседка. – Вы меня за кого принимаете?

Аксенов уже жалел, что подошел к ней.

– За бдительного гражданина. Вот, посмотрите, пожалуйста. Видели его здесь когда-нибудь?

Аксенов показал ей фото Жилы. Увидев здоровенного амбала с короткой стрижкой, квадратной челюстью и бычьей шеей, соседка даже вздрогнула. Но не сказала «нет», она вообще ничего не сказала – лишь смотрела на фото, словно колеблясь, отвечать или нет.

– Здоровый такой, высокий? – подсказывал Аксенов. – Амбал прямо?

– Погодите.

– Что?

– Кажется… Ну да, точно. Он.

– Видели?

– Только он сейчас без волос, лысый. И с усами и бородкой, вот я сразу и не признала. Квартирант он.

– Чей? – замер Аксенов. – Кибиревых?

– При чем здесь Кибиревы вообще? Кажется, в 89—й живет, на шестом этаже. У нас в подъезде только там квартиру сдают. А, ее хозяйку, кстати, Настя зовут. Подружка Светкина.

Это уже было что-то. Догадка на глазах выстраивалась в стройную и логичную версию. Встрял Долгов:

– Настя? Анастасия Тимошкина? Она еще на красной машине ездит?

– Не знаю, на чем она ездит, она замуж выскочила и съехала отсюда, – огрызнулась соседка. – Мне мусор надо выкинуть уже, пока весь подъезд не провонял. Я могу уже пойти?

Поднимаясь по лестнице на пятый этаж, опера перешептывались.

– Фига се, – не мог поверить Фокин. – Он здесь! Подруга детства, с которой они росли вместе, выходит замуж, а хату сдает. И Света уломала ее сдать хату ей. И девчонка просто якобы ходит к предкам в гости! Идеально!

– Стопудов, это Жила придумал, – отметил Долгов. – У Кибиревой мозгов не хватит. Ну? Что делать будем?