Закопайте Эльминстера Поглубже

Её пальцы были тёплыми, но всё остальное было холодным и тёмным. Смертельный холод режущей кромкой ярости бешено терзал его внутренности, обжигая разум гордыней и скорбью более великими, чем всё, что он когда-либо чувствовал.

Так вот на что это похоже — быть призраком принцессы.

Ты даже не представляешь, наивный лордишка, прозвучало в глубинах его разума.

Он соскользнул по колонне, конечности налились тяжестью камня. Он рухнул на колени, губы не подчинялись ему, голова безвольно повисла — и только тогда призрак Алусейр Обарскир выскользнул из его груди, как облачко дыма, и зарычал:

— Уже лишился сил? Я хочу сломать тебя, Делькасл, если это необходимо, чтобы ты позволил Шторм и Эльминстеру войти в твою голову и показать тебе, на что это похоже — и что Эл не намеревается подчинять тело Амарун или уничтожать её разум.

— Ты… тиран, — смог прошипеть Арклет, зло глядя на неё.

— Да, так и есть, — согласилось парящее перед ним лицо. — Но выслушай моё суждение: настал час быть тебе мудрее, лорд Делькасл. Твои друзья и королевство нуждаются в этом.

Она отстранилась — милосердие богов! — и Арклет снова смог пошевелиться.

Он посмотрел на Мирта.

— А каково твоё мнение обо мне, лорд Глубоководья? Такой ли я упрямый, наивный глупец, каким меня считают эти герои легенд?

— Ну конечно, парень. Ты же кормирский лорд! Большинство дворян — упрямые и наивные глупцы, и остаются таковыми, если никто не пнёт их сапогом. Тебя только что пнули. Подействует ли?

Арклет посмотрел на Амарун, которая по-прежнему держала его.

— А ты, Рун? Ты тоже думаешь, что я глупец?

Её глаза были двумя знамёнами любви. Двумя грустными и гордыми колодцами.

— Я думаю, что ты — твердыня силы, которая отказывается сдаваться, — тихо ответила она. — Но в отличии от многих наглецов среди твоих высокорожденных собратьев — Виндстага, например — ты предпочитаешь скрывать свою силу, вместо того, чтобы постоянно ею пользоваться. И я люблю тебя за это. Мой лорд Глупец.

Арклет моргнул, потом медленно улыбнулся.

— Я… понимаю. И поскольку ты ухватываешь суть намного быстрее и чётче, чем я, я вверяю свою судьбу в твои руки. Научи меня, Амарун. Даже если тебе придется использовать для этого Эльминстера.

Амарун посмотрела на Шторм.

Та пожала плечами.

— Не знаю, поправился ли Эл достаточно, чтобы сказать или сделать что-нибудь.

Выскользнув из одного сапога, она сунула ладонь внутрь. Наружу рука вынырнула, до локтя укрытая слоем праха.

Рун потянулась вперёд, Шторм схватила её, и прах молнией пробежал по их сомкнутым рукам.

Они увидели, как Амарун дрожит, выгибается, закатывает глаза — так, что остались видны только белки. Девушка покачнулась.

Арклет поймал её и увидел, как та исподлобья взглянула на Алусейр, прежде чем прохрипеть голосом Эльминстера:

— Разумно ли это? Когда ты загоняешь в угол юных лордов, по моему опыту они начинают беситься и причиняют большой ущерб. Несчастных случаев мне только не хватало.

— Эл? — осторожно спросила Шторм. — Как ты?

— Ужасно. Ты?

Шторм улыбнулась.

— Бывало и лучше.

— Ха. Полагаю, это можно сказать про всех нас, — Рун посмотрела на Мирта. — Снова здравствуй, старый вор.

— Хо, древний разрушитель, — весело отозвался Мирт. — Ты, похоже, окружил себя прекрасными дамами.

— Всегда так делаю. Пока не обучу себе замену, по крайней мере. И раз уж об этом речь…

Рун повернулась к Арклету и прижалась к нему.

— Поцелуй меня! — прорычала она ему в лицо грубым голосом Эльминстера.

Арклет моргнул.

— Ты… проникнешь в мой разум?

— Да. Неохотно, парень, не в качестве завоевателя — но раз уж Лус нас заставила, то почему бы и нет. Как только я тебя подготовлю.

Арклет нахмурился, но затряс головой, сдаваясь. И поцеловал женщину, которую держал в руках.

Когда их губы разделились, лицо Арклета едва заметно изменилось. Он напрягся, легонько отстранил Рун, и зашагал вниз по коридору.

Отойдя за несколько колонн, далеко во мрак, с Алусейр, скользящей следом, чтобы убедиться, что во тьме не притаились скелеты, он развернулся и вернулся назад.

— Ладно, — медленно сказал он. — Я увидел твою правду. Я тебе верю.

Он прислонился спиной к стене.

— Ты действительно не собираешься подчинять Рун или меня, или оставлять себе наши тела. Только одолжить их на короткое время, когда решишь, что это действительно необходимо.

Он достал свой меч.

— Но знай вот что, Эльминстер из Долины Теней — я всё равно буду тебе сопротивляться.

Он поднял свой клинок в боевую позицию.

— Я хотел бы полюбить тебя. Хотел бы доверять тебе. Но твой разум — как могучая гора, а мой — как крохотный камешек.

Он взвесил в руке свой меч, не отрываясь глядя в глаза Амарун.

— Я уверен, что настолько превосходящий меня разум, принадлежащий магу, у которого было больше тысячи лет, чтобы отточить искусство обмана, может мне лгать. Не только словами, как простой человек, но и при слиянии умов.

Он посмотрел на Шторм, потом опять на Амарун.

— Разве это неправда?