Закованный Прометей. Мученическая жизнь и смерть Тараса Шевченко

Все принесенное, кроме ящиков с коллекциями, сложенных в углу, разложили на большом столе для заседаний военного совета справа от письменного стола. Карты экспедиции имели прекрасный вид — украшенные художественным орнаментом с аккуратными графическими надписями в старорусском стиле, киноварью и золотом. Особенно хорошо была оформлена гидрографическая карта, где на контуре каждого острова был миниатюрный пейзаж или даже несколько пейзажей этого острова, его гор и берегов.

Разложивши все принесенное, Бутаков, штурман Поспелов, Вернер и Шевченко — все в парадных мундирах — теперь стояли в стороне и нетерпеливо посматривали на маленькие внутренние двери возле письменного стола, над которым возвышался огромный, в полтора натурального роста, портрет царя. Дежурный адъютант исчез за этими дверьми, пошел сообщить губернатору, что участники экспедиции ждут его.

— Почему нет с нами Макшеева? Ведь он здесь, в Оренбурге? — тихо спросил Шевченко.

— Я заходил к нему, приглашал. Он ответил, что был в экспедиции случайной и эпизодичной фигурой и ему неудобно, — лаконично ответил Бутаков.

В этот момент на дверях вздрогнула портьера. В кабинет быстро вошел маленький худощавый старый генерал в неновом мундире без орденов. Все вытянулись. Бутаков сделал несколько шагов вперед и отдал по-военному рапорт.

— В соответствии с распоряжением вашего превосходительства участники описательной экспедиции Аральского моря явились с готовыми картами, зарисовками пейзажей, отчетами и всеми другими материалами, а также собранными там научными коллекциями.

— Вольно! — скомандовал генерал по-дружески пожал руку Бутакову. — Очень рад, дорогой Алексей Иванович, что вам удалось своевременно и так блестяще и продуктивно закончить вашу экспедицию. Это большой вклад в нашу отечественную науку, и это вклад, как говорил наш Ломоносов, еще раз блестяще показывает,

Что может собственных ПлатоновИ быстрых разумом НевтоновРоссийская земля рождать.

Бутаков молча поклонился, потом обернулся на своих спутников, чтобы официально отрекомендовать их начальству, но генерал сам подошел к ним.

— Здравствуйте, господа. Рад приветствовать вас и поздравить с завершением вашего большого и полезного дела. Алексей Иванович, познакомьте меня с ними.

— Штурман дальнего плаванья Балтийского военно-морского флота прапорщик Поспелов Ксенофонт Егорович, — представил Бутаков молодого моряка.

Генерал запросто, приветливо и крепко пожал руку Поспелову.

— Томас Антонович Вернер, унтер-офицер 1-го батальона Оренбургского особенного линейного корпуса, — продолжал Бутаков. — Геолог нашей экспедиции, минеролог, ботаник и ихтиолог, энтомолог и так далее.

Вопреки всем войсковым уставам, генерал крепко пожал руку и Вернеру.

— А кто же рисовал эти чудные пейзажи? — вел далее генерал, подходя к столу с разложенными на нем картами, черчениями, альбомом и несколькими картинами, которые не попали из-за формата в альбом.

— Разрешите представить вашему превосходительству автора этой красоты, нашего талантливого художника, рядового 5-го линейного батальона Тараса Григорьевича Шевченко, бывшего классного художника российской императорской Академии художеств и… бывшего преподавателя рисования Киевского университета святого Владимира, — едва заметно запнулся Бутаков.

Шевченко стоял, вытянувшись перед генералом, и, как требует устав, «ел глазами начальство», но генерал просто протянул ему руку и вежливо сказал:

— Очень рад познакомиться! Да, мало у нас в Оренбурге талантливых представителей искусства. Но мне говорили, что вы еще, кроме того, и известный поэт. Покажите мне, пожалуйста, вашу работу.

Шевченко подошел к столу и, раскрывши альбом, начал показывать сначала пейзажи степи и новых фортов на пути экспедиции, коротенько объясняя генералу, с какой стороны они нарисованы, где главные валы и траншеи. Но потом увлекся, начал рассказывать о природе степи, об Арале, о скалах его побережья, об островах, мелях и рифах, о неожиданных бурях и шквалах. Он и не заметил, что рассказывает уже больше получаса.

Потом Обручев еще долго расспрашивал Бутакова и его спутников о разных деталях экспедиции и наконец сказал:

— Должен высказать вам, Алексей Иванович, и всем другим участникам экспедиции свою благодарность за отличную работу и считаю за свою обязанность хлопотать перед государем императором и военным министерством о награждении вас соответствующими наградами и о дальнейшем повышении вас в звании. А также о смягчении вашей судьбы, — добавил он, обращаясь к Шевченко и Вернеру.

Солнце сияло в душе обоих ссыльных, когда они выходили из губернаторского дворца. А Герн тем временем говорил Бутакову:

— Ну, теперь будет сидеть наш генерал над списками тех, кого он представляет к новогодним наградам, повышений и новых назначений. Ох, и интриг же сплетается всегда вокруг таких списков!..

Бутаков только молча сочувственно покачал головой и направился за своими помощниками.