Закрыто на зиму

Вистинг развернулся к карте. Нильс Хаммер направил курсор мыши к небольшому заливу к востоку от бухты Эдегорд. Область вокруг была закрашена зеленым, и указывалось, что там располагается заповедник. Дом, в котором нашли труп, находился поблизости, в 500–600 метрах.

– Они были обнаружены посреди тропы и вряд ли пробыли там долго. Возле тропы лиственные заросли, и две гильзы лежат на недавно упавших листьях. Мы оцепили местность вокруг и накрыли место находки брезентом, техники посмотрят, когда у них появится время.

– Хорошо, – подал голос Вистинг. – Очень хорошо.

Он только сейчас услышал о находке. Рассказанное коллегой его воодушевило. Магазин, выбрасыватель, ударник и пальцы оставляли следы на патронных гильзах. Найденное было важной уликой.

Вистинг использовал четверть встречи для того, чтобы работавшие ночью сотрудники смогли рассказать о своих мыслях и впечатлениях. Потом он поблагодарил присутствовавших и попрощался с большинством из них. В подобных делах всегда существовала информация, которой он мог поделиться только с ограниченным кругом лиц. То, что он окрестил телефонным следом в своем блокноте, было как раз такой информацией.

Следователь кратко сообщил о мобильном телефоне, который обнаружили служебные собаки.

Нильс Хаммер положил на стол в переговорной этот телефон. Он по-прежнему лежал в прозрачном пластиковом пакете для вещественных доказательств.

– Я его зарядил, – сказал Хаммер и посмотрел на Вистинга. – Во входящих есть сообщение, – продолжил он, обращаясь к тем, кто еще не был в курсе деталей. – Вчера в 16:53 принято сообщение: «2030».

– Время? – предположила Кристине Тиис.

– Очевидно, да. На это сообщение ответили: «ОК». Потом, в 20:43, владелец телефона отправил сообщение: «I am here».

Кристине Тиис размышляла вслух:

– Сначала сообщение о времени встречи, а потом подтверждение того, что человек на месте.

Она склонилась над столом и подняла телефон, будто он сам по себе мог дать больше ответов.

– Я тоже так полагаю, – кивнул Хаммер.

– Часы правильно показывают? – уточнила Торунн Борг.

– Практически. Отстают на тридцать семь секунд.

– Чей это телефонный номер? – спросила Кристине Тиис.

Хаммер забрал телефон из ее рук, будто опасаясь, что женщина может его сломать.

– Это довольно интересно, – ответил он, – и придает делу больший масштаб, чем мы полагали до сих пор.

Вистинг наклонился вперед и ждал, когда коллега продолжит.

– В мобильном стоит испанская сим-карта.

– Испанская?

– Да, оба номера испанские. И отправителя, и получателя. И зарегистрированы на одного человека: Карлоса Мендоса из Малаги.

Вистинг записал «ИСПАНИЯ» большими буквами в блокноте. У них было имя, но он был не уверен, что ему это понравилось. Расследовать международные дела – довольно трудоемкая работа.

– Я еще поработаю над этим сегодня, но мне кажется, я нашел еще кое-что интересное для нас.

Вистинг кивнул, предлагая ему поделиться информацией.

Хаммер продолжал рассказывать, не выпуская телефон из рук.

– Когда первое сообщение было получено, телефон находился в Осло. Смс было зарегистрировано на подстанции оператора в Хавнелагерет. Через три часа пятьдесят минут, когда владелец пишет «I am here», он в Невлунгхавне.

– Связь с Осло, – решительно заявил начальник участка. До сих пор он сидел молча и слушал. – Где находится другой телефон?

– Тоже в Невлунгхавне. Однако мы можем выудить отсюда чуть больше.

Нильс Хаммер встал с места и направился к флипчарту. Взял маркер и написал 20:43 внизу листа. Вверху он написал 16:53 и провел между ними вертикальную линию.

– Если владелец телефона отправляет сообщение «I am here», только когда оказывается в Невлунгхавне…

– Значит, он опоздал почти на четверть часа, – перебила его Кристине Тиис. – И потратил на путь из Осло в два раза больше времени, чем требуется.

Нильс Хаммер согласно кивнул и продолжил. Вистинг уже понял, куда тот клонит, и облокотился на стол.

– Здесь и здесь, – сказал Хаммер и начертил два крестика на линии между Осло и Невлунгхавном, – пункты сбора оплаты за проезд по платной дороге. Обычно поездка от поста возле Лангокера на трассе Е18 занимает двадцать пять минут, а от поста в Санде час и десять. Каждое пересечение пункта регистрируется, номерной знак или абонемент на проезд фотографируются.

Начальник участка кивком выразил согласие.

– Любая машина, проезжавшая пункт оплаты возле Лангокера примерно за двадцать пять минут до отправки сообщения, может быть связана с делом, – подытожил он.

– Как и сказала Кристине, – продолжил Хаммер, – он опоздал почти на пятнадцать минут, и маловероятно, что он останавливался на последнем отрезке пути или тянул с сообщением о том, что он на месте. Даже если мы накинем пару минут, он должен был находиться в одной из машин, проезжавших станцию с 20:00 до 20:20.

– Все равно это большое количество автомобилей, – сказала Торунн Борг. – Пропускная способность пятничным вечером, наверное, несколько тысяч машин в минуту?