Закрыто на зиму

– Речь идет о том, чтобы сузить круг поисков, – объяснил он. – Криминалисты-техники собрали отпечатки пальцев и образцы ДНК. Мы должны исключить людей, имевших в последнее время законный доступ в дом, только тогда мы сможем быть уверенными в том, какие следы оставил преступник. Нам понадобятся ваши отпечатки пальцев. Если расследование затянется, то нам будет важно снять отпечатки пальцев ваших гостей.

Томас Рённинген откинулся назад на стуле. Едва заметные движения лицевых мышц отражали работу его мыслей.

– Я не знаю… – начал он, но прервал сам себя так же, как Вистинг привык видеть по телевизору, и вместо этого сказал: – Позвольте мне попробовать разобраться. Мой дом – место преступления, убийства.

Вистинг кивнул.

– Как я понял, убитый был найден в коридоре возле входной двери, – продолжил Рённинген. – Его убили в коридоре или в самом доме?

– Его убили в коридоре, – сообщил Вистинг. – Когда он заходил внутрь, убийца уже был в доме.

Вистинг замолчал и задумался, не разболтал ли он слишком много. Он должен был помнить о том, что Рённинген наверняка будет давать интервью и ссылаться на то, что узнал.

– Взломщики?

– Есть такая теория.

– Что они украли?

– Взлому подверглось несколько домов. Мы считаем, что они искали домашнюю электронику, которую легко можно пустить в оборот. Что у вас было в доме?

– Электроника была, а еще ноутбук, на котором я работал, когда оставался там.

Вистинг воссоздал в голове обстановку внутри ограбленного дома.

– Он стоял на столе в гостиной, – добавил Рённинген.

– Скорее всего, его там больше нет, – констатировал Вистинг. – Там лежало несколько страниц рукописи.

Томас Рённинген состроил гримасу.

– Это был древний ноутбук, и резервные копии у меня есть, разумеется, но мне совсем не нравится мысль о том, что моя работа может попасть в чужие руки.

Вистинг снова взял ручку. Рённинген сместил фокус и избежал вопроса. Казалось, что ему совсем не хочется рассказывать, кто еще, кроме него, пользовался домом. Все время, пока он говорил, его руки были беспокойны. Здесь он вел себя совсем иначе, не как на телевидении. Обычно беспокойство было признаком сложных и неприятных ощущений.

– Кто еще, помимо вас, бывал в доме? – Вистинг снова задал вопрос.

– Несколько гостей летом… Известный таблоид «Смотри и слушай» сделал репортаж. Приезжали коллеги из НРК.

Томас Рённинген перечислил несколько имен, рассказал обо всех своих летних гостях, пока Вистинг записывал. Подавляющую часть гостей составляли блондинки значительно моложе самого хозяина дома.

– А еще меня навещал Давид Кинн с друзьями, – добавил известный шоумен. Теперь список выглядел законченным.

Вистинг не смог скрыть свое удивление.

– Инвестор?

Томас Рённинген кивнул. Давида Кинна пресса называла финансовым акробатом и рыцарем банкротства. Он принимал участие в азартных играх и пирамидах, несколько лет назад его осудили по статье «мошенничество», после того как он одолжил крупную сумму наличными, которая оказалась получена преступным путем. Последние заголовки прессы рассказывали о том, как за Кинном охотятся черные коллекторы.

– Он был гостем моей программы на Пасху, – объяснил Рённинген. – Летом у нас была пара деловых встреч, но никаких договоренностей мы не заключали.

Вистинг не проронил ни слова в надежде на то, что ведущему программы будет неловко молчать и он, как водится, заговорит.

– Он арендовал дом на несколько недель в конце лета, – в конце концов произнес Рённинген. – Я не знаю, кто его посещал или жил с ним.

– Несколько недель?

– Три. С четвертого по двадцать пятое августа.

Вистинг взял ручку и записал «Давид Кинн» в самом верху страницы.

Список гостей получился длинным, лоб ведущего прорезала морщина.

– Вы знаете, кто убитый? – спросил он.

И снова он меняет тему разговора.

– Точно мы пока сказать не можем, – сказал Вистинг так туманно, как только смог.

Томас Рённинген кивнул в сторону блокнота.

– Вы думаете, это мог быть кто-то из них?

Вистинг скользнул взглядом по странице.

– А вы думаете, мог? – следователь вернул вопрос.

Ведущий программы задумался, прежде чем отрицательно покачать головой.

– Я думаю, то, что это произошло в моем доме, случайность, – сказал он и рубанул рукой воздух, Вистинг видел по телевизору, что он обычно делал так, когда хотел перейти к новой теме.

– У вас, должно быть, сложная работа, – продолжил Томас Рённинген. – Требующая много усилий. Разве нет?

– Это и делает ее интересной.

– Я впечатлен тем, как талантливые следователи вроде вас могут видеть связи, которые другие не замечают.

Вистинг понимал, почему гостям нравится Томас Рённинген, отчего они так легко ему открываются. У него совершенно естественно получалось быть лидером, но вместе с тем направить все внимание на собеседника. Красноречие и шарм создавали приятную атмосферу. Такой харизмой нельзя было обзавестись, научиться ей. И все же сказанное ведущим сейчас больше казалось отвлекающим маневром, чем истинным мнением.

– Где вы были вчера вечером и ночью? – спросил Вистинг, не продолжая разговор, к которому его приглашал ведущий.

Томас Рённинген улыбнулся и снова сменил позу.