Залесье

Когда луна вошла в полную силу и россыпи звезд засияли над головой, где-то ухнула сова и ночной лес наполнился звуками волшебства. Молодой человек решил, что пора начинать. Костер разгорелся сразу, как будто только того и ждал, молодой человек расхаживал вокруг и следил, чтобы хворост не испортил узор. Вот уже раскраснелись угли и в темноте ясно стал виден рисунок, а через мгновение, ярко вспыхнув, соединились линии диковинного узора, угли прогорели и камень горел как будто изнутри, пламя было завораживающее, взгляд не отвести, но молодой человек не оторопел, достал бутылочку заветную и сбрызнул живительным напитком узор. Пламя, изменив цвет, стало зеленовато-голубым, вокруг запахло тропическим лесом и зеленая игуана выглянула из-за камня. Молодой человек улыбнулся и протянул игуане монету. Игуана взяла монетку в пасть и, смело прыгнув на камень, положила монету внутрь узора. Повалил густой дым и из него шагнул шаман…

– Грасиас! – почему-то по-испански поблагодарил шаман.

– Де нада! – также по-испански ответил молодой человек, а сам думает, с чего вдруг испанский.

Шаман уж как-то застенчиво перетаптывался, как будто проверяя, двигаются ли руки-ноги.

– Ромчик у тебя остался? – еще более застеснявшись, спросил он. Молодой человек протянул ему бутылку.

– Это ты здорово придумал с именем, тебе бы квесты составлять, – решил приободрить стеснительного шамана молодой человек. И видя, что здесь все же не тропическая ночь, достал из рюкзака запасную одежду: джинсы и толстовку. – Оденься по-теплее, а то так ром быстро кончиться, – уже по-дружески подмигнул молодой человек.

– У моего народа не было письменности и мне пришлось придумать новый знак, означающий мое имя на основе письменности майя, откуда я родом. – ром уже развязывал язык шаману. – Зовут меня Гуаямури.

– Витали, – почему-то на испанский манер представился молодой человек. – Гуаямури называется холм на острове, где я жил в детстве, так же звали и вождя, который там захоронен, – приподняв брови, задал немой вопрос молодой человек.

– Си, мои люди камень за камнем воздвигли этот холм, так огромна была их печаль, – примешивая испанские слова признался шаман, – и до сих пор не смеют подниматься на него.

– Почему ты говоришь по-испански, это не язык твоего народа, – уже не выдержал молодой человек и так же уходя от темы его покорения этого холма.

– Ты забыл кто я? – как то воинственно произнес шаман, – Засиделся я с тобой, – скривился он.

– Не горячись, брат, – успокаивающе проговорил молодой человек, – Проголодался?

– Есть такое, – примиренно ответил шаман и принял предложенную рыбу.

– Времена, брат, изменились, твои боги больше не господствуют на земле, ты вернулся в другой мир, может помощь моя нужна?

– Спасибо, брат, домой бы мне. Совсем плохо стал жить мой народ, нет в них силы былой, помоги на родину вернуться.

– Сложновато при нынешней бюрократии, но все осуществимо. – прикидывая в уме варианты, заверил молодой человек.

А в это время Кали болтала с игуаной. И вот что ей удалось узнать. Перед тем, как шаман отправился к возлюбленной Лели, он оставил на родной земле якорек, имя на спинке излюбленной игуаны, но боги закрыли этот путь и чтобы открылся другой путь, нужно было чтобы частичка души с места захоронения шамана соединилась с Залесьем, где обитала душа. И осталось только ждать благоприятную ситуацию. Молодой человек стал таким проводником поднявшись на холм и потом бывая в здешних лесах. Но и это еще не все. Только в определенное время и в сильном месте могла показаться игуана, чтобы молодой человек обратил на нее внимание.

Молодой человек и шаман решили не тревожить семью товарища и остались в лесу до утра. Разожгли костер, достали припасы из рюкзака и вели увлеченную беседу. Конечно, молодому человеку было интересно узнать о жизни индейцев, да и о жизни в Залесье тоже. И немного разомлевший шаман стал рассказывать о своих богах.