Заложник

— Я хочу рассказать вам, как сам пришел в айкидо, — сказал он мягким вкрадчивым голосом и привычным жестом погладил курчавые бакенбарды. — Я был чемпионом России по боксу в полутяжелом весе и финалистом чемпионата Европы. Как-то приехал в Токио на турнир «Гран-при Японии». Для нас было организовано знакомство с японскими видами спорта. Мы побывали на соревнованиях по сумо, а затем пришли в школу айкидо. Учитель, сухонький старичок, посмотрел на меня ясным взглядом и спросил, не хочу ли я заняться айкидо. «Учитель, — сказал я ему, — я неплохой боксер, я чемпион своей страны и, если на меня нападут один или даже два человека, я, скорее всего, от них отобьюсь. Но если меня в темном переулке подстерегут пятеро мужчин с железными ломами, от них я не отобьюсь. Можете ли вы научить меня, как отбиться от этих мужчин?» Учитель думал не меньше минуты. Мне показалось, что он прокручивает в голове схватку с пятью мужчинами в темном переулке. Потом он покачал головой. «Нет, я не могу научить тебя, как отбиться от пяти мужчин с железными ломами», — сказал он. Именно такого ответа я и ждал. И улыбнулся. «Тогда наши занятия не имеют никакого смысла». Но учитель продолжил: «Я не могу научить тебя как отбиться от этих мужчин. Но я могу научить тебя не заходить в такие переулки».

Тогда Юсуф, как и все остальные новички, посмеялся. Этот рассказ показался ему забавной притчей, с помощью которой тренер рекламирует свою секцию. Но шли дни, а рассказ тренера с пушкинскими бакенбардами не шел у него из головы. Тогда-то он и подумал впервые о разумных клетках мозга, которые диктуют нам верные решения и не дают заходить в темные переулки, где нас ждут пятеро мужчин, вооруженных железными ломами.

Сейчас это воспоминание неприятно поразило Юсуфа. Что же это получается? Вся его предыдущая жизнь была лишь прелюдией к этой встрече в подвале? Нет, этого не может быть. А Зара? А дети? А дед, передавший ему ключ от своего дома в Яффо? Все это не имеет никакого отношения к этим затянувшимся беседам.

Заложник не отрываясь смотрел на Юсуфа, явно не понимая причины долгого молчания доктора. Наконец он решил заговорить сам.

— Чистые энергии нам очень нужны, доктор! Всем нам. Независимо от веры, возраста и пола. И потому правила, записанные в этой книге, касаются нас всех. Когда я понял это, я потерял покой. Я хотел с кем-то поделиться, поговорить на эту тему. Но я понимал, что от меня потребуют доказательств. А их у меня не было. Только домыслы.

Заложник явно не понимал причин упорного молчания доктора и говорил все быстрее. В его глазах опять загорался огонек отрешенности от всего происходящего. «Он явно не помнит, что находится в грязном подвале с наручниками на запястьях», — подумал Юсуф, с тревогой вглядываясь в лицо собеседника.

— Я решил найти доказательства. Прежде всего, для самого себя. Я сам должен был быть уверен в своей правоте. Если в книге говорится только об управлении энергиями, значит, этот разговор должен был начинаться с первого слова.

Заложник раскрыл книгу и провел пальцем по первой строке. Юсуф машинально придвинулся ближе к столу. Вероятно, это движение успокоило заложника, показало, что собеседник не потерял интерес к беседе, и он заговорил почти размеренно:

— Вот оно — первое слово книги. «Берешит». На русский язык оно переводится, как «в начале». Шесть букв ивритского алфавита. «Бет», «реш», «алеф», «шин», «йуд» и «тав».

Юсуф скользнул взглядом по незнакомым закорючкам. Заложник заметил его взгляд.

— Вам ничего не говорят эти значки, доктор, но поверьте мне на слово.

Юсуф нетерпеливо кивнул. Он готов поверить, что эти буквы именно так называются. И что с того? Заложник улыбнулся, и глаза его заволокло пеленой каких-то воспоминаний.

— Сколько раз я прочел это слово. Тысячу. Десять тысяч. Что я только не делал с этими шестью буквами.

Заложник выдержал паузу и поднес руки к груди, отчего стальные цепи натянулись.

— Я читал их справа налево и слева направо. Я их переставлял и составлял из них другие слова. Но все это не имело смысла. Никаких ассоциаций с управлением энергиями не возникало. И вот как-то, когда я почти отчаялся и был готов признать, что вся моя теория — просто ложь и чепуха, я оказался на субботней проповеди в синагоге. Незнакомый раввин рассказывал что-то об очередной главе книги. Я слушал не очень внимательно, думая о чем-то своем И вдруг я услышал фразу, которая заставила меня встрепенуться. Звучала она так: «Творец создал мир буквами ивритского алфавита». Что это значит, подумал я. Как это может быть и какой в этом смысл? И тут мне в голову пришла простая мысль. А как удалось Творцу из единой энергии создать огромное многообразие материй, которое есть в мире? Ответ пришел почти сразу. Творец разделил созданную им единую энергию на разные виды и, соединяя эти виды энергий, получил разные вещества. Но при чем тут буквы? Ответ на этот вопрос тоже пришел почти сразу. Разделив единую энергию на разные виды, Творец обозначил каждый вид энергии буквой ивритского алфавита. Понимаете, доктор?