Заложник

- А теперь всем гулять, отдыхать, расслабляться. Свободны! Взмахнул рукой, делая отгоняющий жест. Кыш! Все пошли вон! И потянулся этой же неверной рукой за очередной стопкой. Борис Тимофеевич Вертяков считал себя умным человеком. То, что без советов Эллы Арнольдовны он вряд ли смог бы иметь о себе столь лестное мнение, он в расчет не брал. И поэтому, когда он поехал в ресторан «Шконка», чтобы встретиться там с Гришей Белым, тот факт, что это именно Элла Арнольдовна надоумила его первым сделать такой тонкий политический ход, напрочь вылетел у него из головы. Элла Арнольдовна знала, что в своем отечестве пророков не бывает, и давно уже смирилась с тем, что все ценные идеи, которые она подбрасывала Вертякову, он считал своими собственными. Эллу Арнольдовну это не огорчало, и она прекрасно понимала, что разубеждать Вертякова не стоит. Пусть себе тешится сознанием собственной мудрости и прозорливости. От Эллы Арнольдовны не убудет, зато она могла управлять Вертяковым как хотела и в случае чего могла его шантажировать, заявляя, что уйдет к какому-нибудь другому чиновнику. Такой незамысловатый ход неоднократно приносил плоды, и Элла Арнольдовна четыре раза получала прибавку к жалованью, а однажды за несколько минут выбила из жадного Вертякова домашний кинотеатр -Сони» за одиннадцать тысяч долларов. И теперь она имела возможность смотреть в своей приемной на двухметровом экране любимые индийские фильмы с песнями и танцами, а также «Фабрику звезд». Подъезжая к -Шконке», Вертяков в очередной раз подумал; а все-таки я умный парень. Правильно я сделал, что не стал дожидаться, когда Белый сам придет ко мне. Интересно, а что там сейчас Элла делает… Элла в этот момент, раскинув ноги, извивалась в мужественных объятиях нового начальника вертяковской охраны, и делала она это на рабочем вертяковском столе, что доставляло ей еще и моральное удовлетворение. Останови здесь, - скомандовал Вертяков водителю, и тот послушно притормозил недалеко от оформленного в тюремном стиле крыльца. Жди, Когда вернусь, пока не знаю, - важно сказал Вертяков и неторопливо вылез из «Лексуса». Поправив галстук, он осмотрелся и походкой президента, идущего к присяге, направился в сторону -Шконки". Стоявший на дверях вышибала в вертухайской форме был предупрежден о визите руководителя района и с улыбкой взял под козырек. Вертяков небрежно кивнул ему и поднялся по ступенькам крыльца. Швейцар распахнул перед ним дверь, и Вертяков вошел в вестибюль, где прямо напротив входа висел кумачовый плакат с надписью -На свободу - с чистой совестью Усмехнувшись, Вертяков огляделся, и тут к нему подошел метрдотель, наряженный капитаном внутренней службы, который сказал:

- Прошу вас, Борис Тимофеевич. Григорий Никифорович ждет вас. Вертякое снова кивнул и пошел следом за метрдотелем. Они пересекли зал, отделанный под тюремную столовую, и метрдотель, открыв перед Вертяконым серую дверь с глазком и кормушкой, сделал приглашающий жест и сказал;

- Будьте любезны. Войдя в отдельный кабинет, на стене которого висел портрет Дзержинского, Вертяков увидел сидевшего за небольшим дощатым столом худощавого мужчину средних лет, - приветствую вас, Борис Тимофеевич, - сказал мужчина и встал. Обойдя стол, он протянул Вертякову руку и представился: