Заложник долга и чести

Но подумать мне не дали. В это время появился пылающий огненный шар. Он стремительно подлетел и врезался в невидимую защиту горы. Раздался взрыв и из огня вылетела черная женщина. Она кувырком полетела прочь. При этом ругалась так, что позавидовал бы грузчик в порту, которому на ногу уронили тяжелый ящик. Отлетев недалеко, женщина вернулась. Это была несравненная Беота во всей своей обнаженной красоте. Взрывом с нее сорвало не только спесь, но и всю одежду вплоть до лифчика и трусов. Если, конечно, они на ней были. Пылающая обидой и яростью так, что ее эманации далеко разливались по астралу, Богиня устремилась вновь к горе. Она подлетела и стала стучать по невидимой преграде кулачками. Затем пинать ногами. И даже пыталась ее прогрызть. Я же откровенно любовался ее прелестями, замечая такие детали, как бритые подмышки и пах. Следит за собой богиня. Она же дубасила по преграде и обзывала меня разными нехорошим словами, самые из безобидных которые были «козел безрогий», «сволочь» и обещала, что она сама отрежет мне мои хранилища бессмертия.

— А ваши яички, Владыка, чем ей не угодили? — поинтересовался Рострум. — Странно, — продолжил он. — Богиня наш союзник, и чего она злиться?

— Жадная, Рострум. От этого у нее проблемы. — А потом обратился к Беоте. — Прекрасная Беота. Вы так прекрасны, что служите лучшим украшением этому миру. Я вот думаю, зачем Вам одежда? Вы само совершенство.

Беота расслышала мои слова и замерла, прекратив попытки пробиться сквозь защиту. Ошарашенно поглядела на себя и посерела. Затем прикрыла руками грудь и пах. Сжала коленки и попятилась. Миг и ее не стало.

— Вот Вам, Рострум, урок на будущее. Чтобы победить женщину, слова и оружие не нужны. Достаточно ее раздеть, и она сама сбежит.

— Даже если это богиня? — спросил он.

— Ну, ты же видел. — ответил я. — Она сдалась без боя. — Я кинул косой взгляд на его грудь и усмехнулся. — Можешь вешать себе еще одну медаль, Подвысокий.

… Беота ворвалась в свой дворец, словно смерч. Она опрокидывала столы и кресла. В ярости крушила посуду и швыряла ее об стену. Она ревела и рычала. Так как произнести членораздельные слова ей не давала буря злобы, бессилия и ненависти, разрывающие ее на части. Она впервые попала в ситуацию, из которой она, Богиня, не могла найти выход. За диваном она увидела спрятавшегося дзирда.

— Вот, кто мне нужен, — поняла она. Схватила любовника за воротник и прыгнула вместе с ним вниз в жертвенный зал.

Приносить жертвы себе ее научил Курама. Он показал ей, тогда еще совсем неопытной девчонке, что силу можно черпать не только из благодати, но и поглощая души разумных. Вкусив однажды крови, она уже не могла остановиться. Души трепещущих рабов были такими сладкими, а их страх и муки, разлитые в эфире астрала, так приятны для ожесточенной души, что она практиковала это каждую седмицу. Она сеяла страх и ужас в сердцах ее поклонников и купалась в наслаждении от всесилия. Но не в этот раз. Сейчас она хотела на бедном дзирде выместить свою ненависть и жажду убийства.

Она кинула орущего от страха и ужаса дзирда на жертвенник и прокричала.

— Беота! Прими эту жертву, — она вонзила пальцы в грудь жертвы и вырвала из нее трепещущее сердце.

— Вот так я сделаю с тобой, наглый мальчишка! — проговорила в экстазе Беота. — И так тоже! — она той же рукой оскопила мертвое тело, и после этого обрела покой.

Беота вернулась в свой дворец.

— Старшая! — усевшись на трон позвала она старшую жрицу. Ее чувства больше не мешали ей думать. Перед ней появилась, и тут же упала навзничь лицом вниз высокая дзирда.

— Найди мне нового массажиста! — надменно приказала Беота и взмахом руки отправила ту обратно.

В ее руке возник бокал свином. Она сделала глоток.

— Выход должен быть, — задумалась она. — Ведь этот ловкач сумел его найти, значит, сможет и она. А если нет, то договориться с этим червяком она сумеет. Он жаден до чужой благодати, на этом можно и сыграть. Да, так и надо поступить. Зачем тянуть, она его просто купит.

Беота надела на себя все свое обаяние. Ему нравится моя обнаженная красота, так я прибуду к нему такой.

— Вы долго пробудете у нас, Владыка? — спросил Рострум и меня зацепило выражение «у нас».

— Рострум, не забывайся, это ты здесь, в гостях. Это моя гора. А ты даже не гость, ты подрядчик, нанятый мной на производство строительных работ. Если еще раз позволишь себе так выразиться, изгоню из этого рая. Понял?

— Понял, понял, Владыка, не гневайся. Я почему спросил? Надо бы рабочих поменять. И нам отдохнуть, — он заискивающе посмотрел мне в глаза. Даже змеи изобразили на своих мордах раскаяние.

— Отдыхайте. А я подожду нашу Богиню.

— Вы думаете, что она опять вернется?

— Думаю в течение часа ее божественность окажется здесь и во всей своей красе. И будет торговаться.

— Вы думаете? — опять спросил Рострум. — А зачем?

— Думаю, Вальгум. У нашей красавицы другого выхода нет. Но если я ошибаюсь, и она не вернется, то это даже лучше.

Но Беота вернулась. Да еще как, в полупрозрачном искрящемся платье, заряженная волшебным обаянием по самые пятки.

— Значит, будет торговаться, — понял я.