Заложница Ада

Единственное, мне больше не требовались уколы, чтобы жить в статичном времени, а цвет глаз стал почти таким же, как и у Мулцибера.

Взорванное хранилище было восстановлено, и по жилам Адских Земель вновь заструился металл ваядума, отрезая нас от времени. А я осталась собой, приобретя только новый цвет глаз.

Когда я очнулась, Мулцибера не было со мной рядом. И на мои вопросы, где он, Энже только хмуро пожимала плечами.

Я не знала, что требовала его новая часть личности. Возможно, он развлекался со шлюхами и забыл о моем существовании.

Я вспоминала об искаженном гневом лице сестры, и меня накрывали волны отчаяния. Если Константин изменил каким-то образом сознание Мулцибера, то вполне мог сделать это и с Тесс. Но я не представляла, как помочь ей.

Мулцибер вывел войска из Колдора, устроив там бойню, и навсегда стер их границу обороны. Малик и Пириан посетили разрушенный Колдор через несколько дней, сообщив им, что если увидят какое-то военное движение, то войдут вновь, похоронив солнечную часть планеты уже навеки.

Мулцибер сдержал обещание. Он поработил всю планету, но не пожелал взять себе Колдор. Он остался во тьме Адских Земель, как и весь его народ. Как и я…

Пириан рассказал мне, что Тесс осталась в живых. Более того, нося под сердцем наследника, она возглавит парламент.

И я не представляла, что мне об этом думать. В сердце и голове царил хаос невероятных масштабов.

Вся эта неделя у меня ушла на подготовку к свадьбе. И я была рада отвлечься.

Мы с Энже украшали зал, подбирали блюда и музыку. Она хоть и ворчала, что это ей не нужно, но в глубине души трепетала. Я видела это в ее глазах, и в том, как она смотрела на Малика, приходившего иногда к нам, чтобы поцеловать свою смущающуюся невесту.

Мне нравилось то, как восхищенно он смотрел на нее.

Я знала, что их история длится уже давно, и по-хорошему завидовала их тихому счастью, где не было места горечи и боли.

В отличие от моей собственной жизни…

В зале «Чистилище» собрался едва ли не весь Острог.

И когда Энже шла между двумя рядами стульев, я слышала десятки восхищенных вздохов.

Крутила головой, надеясь увидеть Мулцибера, но его нигде не было видно.

Жених и невеста читали друг другу клятвы, а потом Иок связал их ладони красной лентой, означающей, что эта пара повенчана пламенем. И когда Малик поцеловал Энже, все присутствующие взорвались аплодисментами.

Пока молодые принимали поздравления, я тихонько двинулась к выходу.

Еще одно последствие прыжка в сыворотку — я удивительно четко слышала даже очень глухие звуки. И теперь мои барабанные перепонки буквально разрывались болью.

Чтобы никого не смущать, я сначала выбежала в коридор, и лишь потом заткнула уши. Потолклась там чуть-чуть, а потом поняла, что просто не выдержу банкет.

Энже простит меня.

Она знает об этой проблеме. Мы все еще изучали эту новую способность, не понимая, временная она, или постоянная. А потому, я двинулась в свою комнату.

Его шаги я услышала еще до того, как вошла.

Прислушалась, понимая, что он ходит из стороны в сторону. А потом к этому присоединился звук моего сильно бьющегося сердца.

Распахиваю дверь и тут же попадаю в марево его энергетики.

Мулцибер тут же замирает, и ничто в нем не говорит о том, что он метался тут, словно тигр в клетке.

— Устал от общества шлюх? — ледяным тоном произношу я.

И сама удивляюсь тому, что кровь закипает от одного только взгляда на проклятого демона.

— Соскучился по твоим ядовитым словам, — усмехается он, делая несколько шагов мне на встречу. На губах эта нагловатая ухмылка, режущая меня ножом.

Отшатываюсь в глубь комнаты, когда он пытается прикоснуться.

— Я не могу так больше, Эм. — И сама удивляюсь, как дрожит голос.

Он хмурится, стирая с себя показное веселье:

— Что не так, Диана?

— Зачем я тебе? Почему ты меня спас? Заставил прыгнуть, а потом все равно спас!

— Потому что, — он подлетает, хватая меня за локти и притягивая ближе к своему лицу, — потому что не могу без тебя. Не хочу, понимаешь?

— Тогда будь со мной! Будь по-настоящему! — хриплю я, чувствуя, как в уголках глаз щипать начинает. — Стань мужчиной рядом со мной и позволь мне тебя… Любить, — сказала очень тихо, но он расслышал, порывисто прижимая меня к себе трясущимися руками.

— Не понимаешь… Не понимаешь, что говоришь… Не понимаешь, чего просишь… Глупая моя… Глупая девочка…

И трясется весь, как в лихорадке, хватая меня, стискивая до ломоты в костях, зарываясь носом в волосы и покрывая лицо поцелуями.

— Я полон мрака… Я проклят… — бормочет, смотря безумными глазами, а у меня сердце раскалывается на осколки. — Я хотел отдалиться от тебя… Хотел дать тебе свободу… Попытаться… Хотел понять, как это — порознь…

— И как тебе без меня? — усмехаюсь горько, а он сжимает мою голову ища свое отражение в глазах.

— Херово, Диана, — кривит губы, — худшее время в моей гребаной жизни… А я, знаешь ли, многое повидал…

— Как удивительно, что шлюхи не помогли тебе меня забыть, — пытаюсь сдержать горечь, но ничего не могу поделать. Острая ревность сжирает меня, отвращая от него.