Залпы с берега

Но мы не углублялись в лексические тонкости. Достаточно было того, что это иноземное слово прочно срослось со своим новым содержанием и звучало гордо. Быть снайпером, значило быстро и точно готовить исходные данные для стрельбы, затрачивать минимум снарядов на пристрелку, стремясь поразить цель с первого же залпа.

Мы, то есть я, комиссар Кирпичев, помкомбата Пономарев, командиры башен Макаров и Мельник, собрались и в предварительном порядке обсудили, как нам повести борьбу за то, чтобы наша батарея получила право называться снайперской. Ведь мы же были самым совершенным на форту огневым подразделением, сочетавшим наивысшую мощь орудий с наилучшей броневой защитой, обеспечивавшей высокую живучесть боевой техники. Недаром в обиходе 311-ю батарею называли флагманской. И разве могли мы остаться в стороне от движения за снайперский артиллерийский огонь?

Свои соображения мы решили вынести на обсуждение партийного собрания. И, как всегда, не ошиблись, обратившись за советом к коммунистам. На собрании было высказано много дельных предложений, направленных на дальнейшее повышение меткости стрельб. Прежде всего они касались улучшения одиночной подготовки, совершенствования слаженности расчетов и боевых постов.

Лозунг "Бороться за снайперскую батарею!" подхватили комсомольцы. А вскоре у нас не было бойца, не увлеченного этой идеей.

Перво-наперво мы стали полнее и точнее учитывать метеорологические данные при подготовке к стрельбе, тщательнее отбирать снаряды по их весовым показателям, а заряды по партиям. С большей точностью стал определяться и износ каналов стволов, для чего периодически производилось специальное инструментальное измерение.

Нельзя сказать, что всем этим мы не занимались раньше. Но занимались не столь регулярно и взыскательно, как теперь. Считалось, что каждый из этих факторов сам по себе малосуществен и не в силах ощутимо отразиться на меткости стрельбы. Однако при более обстоятельном анализе, где первую скрипку сыграл Михаил Мельник - наш лучший математик, мы увидели, что определенная совокупность неблагоприятных факторов способна заметно снизить точность огня. И такое стечение обстоятельств надо было исключить начисто.

Словом, к подготовке исходных данных для стрельбы мы стали относиться с удвоенным вниманием.

Другой, не менее важный вопрос был связан с организацией артиллерийской разведки и изучением целей. Чтобы надежно и с наименьшим расходом снарядов поразить наземную цель, требовалось безошибочно знать ее характеристику и положение на местности. Всякая неточность здесь могла сказаться на результатах. А полностью предупредить такие неточности было особенно трудно.

Дело в том, что организация артразведки на форту находилась пока что не на высоте. Сеть ее была еще недостаточной, тесной связи и взаимодействия с армейскими артразведчиками у нее не было. Работа централизованного пункта сбора донесений при штабе форта только налаживалась. Но все эти недочеты находились за пределами нашего влияния. Тут уж командование батареи ничего поделать не могло. Но это не означало, что мы вправе были сидеть сложа руки и ждать общего улучшения дела.

На каждую цель, входившую в сектор обстрела, мы заводили специальное описание - так называемый паспорт. Паспорт такой, например, цели, как вражеская батарея, должен был содержать в себе следующее: ее координаты, калибр и дальность стрельбы, активность, с которой она действует, какими снарядами и какой район больше всего обстреливает, ее обычный темп стрельбы и результативность огня, инженерное оборудование огневой позиции, дистанцию до нее и азимут, порядковый номер, под которым у нас числится эта цель, я еще ряд других, менее существенных сведений. Подобные же паспорта составлялись и на узлы дорог, узлы связи, штабы, наблюдательные посты, огневые точки. И в наших силах было добиваться наибольшей точности и подробности этих паспортов.

Я и другие наши командиры стали чаще выходить на передний край. Мы обстоятельнее выспрашивали артразведчиков, а главное, с еще большим вниманием сами занимались изучением целей.

Наконец, необходимым условием меткой стрельбы было боевое мастерство каждого номера расчета. Мы постарались повысить качество нашей учебы, добиваясь, чтобы любой боец не только отлично знал технику и сноровисто действовал на своем месте, но овладел смежными специальностями.

Особенно большое внимание было обращено на работу расчета центрального поста - мозга батареи. Впрочем, этот небольшой воинский коллектив не доставлял нам особых хлопот, хотя и обслуживал он сложнейшую по тому времени технику, обеспечивая самым непосредственным: образом высокую точность огня. Ведь возглавляли центральный пост такие мастера своего дела, как старшина Николай Покидалов и командир отделения сержант Владимир Белоусов.