Замес

Лидия скинула халат, оделась просто, практично. На ноги — кроссовки. В тревожном чемоданчике — неприметном голубом рюкзаке — лежали трехмесячный запас лекарств, две смены одежды, четыре белковых брикета, пистолет, две коробки патронов, бутылка воды и три тысячи долларов на полудюжине кредитных чипов. Лидия стащила рюкзак с верхней полки шкафа и, не проверяя, кинула на стул перед окном. Выцветшие занавески смягчали полуденный свет и делали все в комнате серым. Прозрачный желтый шарф она накинула на волосы, обмотала вокруг шеи и завязала на груди; вышло ироничное напоминание о ее старом хиджабе. Посидела неподвижно, плотно сдвинув стопы, колени, бедра. Натянуто, подумала она. И стала ждать, кто же откроет дверь — безопасники или Тимми. Тьма или свет.

Прошел почти час. Заныла спина. Лидия смаковала боль, не меняя выражения лица. Что улыбка, что гримаса боли могли попортить макияж. В коридоре послышались шаги, кто-то кашлянул. Открылась дверь, на пороге появился Тимми. Окинул Лидию взглядом, посмотрел в лицо. Пожал плечами, мотнул головой в коридор, мол, идем уже? Лидия встала, прошла к двери, по дороге накинув на плечо рюкзак, и в последний раз переступила порог своей комнаты. Она прожила здесь почти десять лет. На крючке в ванной осталось висеть ожерелье, подаренное Льевом той ночью, когда он сказал, что уходит, но ее не бросят. В посудном шкафу так и стояла дешевая керамическая чашка, которую восьмилетний Тимми расписал глазурью и подарил Лидии, приняв какую-то случайную дату за ее день рождения. Наполовину законченное вязание, оставленное пропавшей двадцать лет назад бывшей соседкой, лежало под кроватью в пластиковом мешке и пахло пылью.

Лидия не обернулась.

— Мое тотемное животное — змея. — Они шли с Тимми хоть и бок о бок, но друг друга не касаясь. — Я умею сбрасывать кожу. Просто даю ей сойти.

— Хорошо. Давай-ка вот сюда. Есть одно дело.

Прибрежная полоса была чище всего близ нового порта. Здесь по волнам свободно скользили корабли и плавучие дома из пластичной керамики, а остовы затопленных зданий были срезаны и вывезены. Но чем дальше от порта, тем больше развалины теряли в живописности, и тем явственней сквозь обаяние реновации проступали руины подлинного городского прошлого. Поверх асфальта намело небольшие пляжи, серый песок бурлил вокруг древних железобетонных свай, зеленых от тины и белых от птичьего дерьма. Несло тухлятиной от мутной воды и дохлых медуз, тающих там, куда их выбросило приливом.

Лодка у Тимми была маленькая. Белая краска облупилась в местах, где металл перед покраской плохо ошкурили. Лидия уселась на нос, поджала ноги и высоко подняла голову. Лодка двигалась на импульсном приводе, он тихо гудел под ватерлинией. Вода в кильватере и то шумела громче. Солнце уже садилось, тени города плясали на волнах. Там и сям на воде болтались еще лодки, по большей части полные детей. Лучшее, чем могли себя занять граждане с базовым доходом — выйти в сумерках на воду, потом разойтись по домам.

Поначалу Тимми вел лодку вдоль берега, потом повернул на восток, к открытому океану. Луна зашла, но ярких городских огней вполне хватало для навигации. Острова некогда были частью города, а теперь лежали в руинах. Тимми направил лодку к тому, что поменьше, длиной не больше двух обычных кварталов, а шириной — трех. Пара-тройка древних стен еще держалась. Лодка вылетела на твердый берег, Тимми выскочил из нее и дотянул руками, промочив штаны выше колен. Металл заскрежетал по рассыпающемуся бетонному тротуару.

Тимми привел Лидию в какие-то развалины, где обнаружился небольшой лагерь. Ярко-желтый спальный мешок из тех, какие используют в чрезвычайных ситуациях, лежал развернутый на матрасе из пены. Рядом ютилась светодиодная лампа, провод от нее змеился по грязной стене и через окно тянулся к солнечной панели. На лежащей поверх двух шлакоблоков доске из плавника стояла походная химическая плитка, рядом — отключенный холодильник для продуктов. За дверным проемом виднелись еще две пустые комнаты. Если в доме и были когда-то кухня или ванная, сейчас они все равно превратились в груду строительного мусора. За окнами сиял город, его жестокость и суетность даже на столь небольшом отдалении не мешали ему выглядеть спокойно и прекрасно. Вой сирен и злобный лай предупреждений службы безопасности, проходя над волнами и меняясь почти мистически, отсюда казались некоей странной музыкой.

Тимми стянул промокшие штаны и достал из-под спальника свежие.

— Ты, значит, вот куда уходишь? — спросила Лидия, положив ладонь на побитое временем оконное стекло. — Когда не остаешься со мной, идешь сюда?

— Здесь никто не достает, — ответил Тимми. — Ну то есть… максимум один раз.

Она кивнула, мол, понятно. Тимми огляделся и потер высокий лоб.

— Не так уютно, как у тебя. Но безопасно. На время сойдет.

— Да, — сказала она. — На время сойдет.

— Даже если Льев тебя сдаст, это не обязательно значит, что все кончено. Можешь взять новое имя. Новые документы сделать.