Я вышел из кабинета, вибрируя на низких частотах: сначала мне хотелось написать заявления об отказе от класса, потом захотелось отомстить им и на каждом уроке давать проверочную работу по материалам ЕГЭ, хотелось выявить зачинщиков и серьезно с ними поговорить. Но все это было слишком просто и непрофессионально. Когда эмоции утихли, я стал мыслить более рационально и попытался получше разобраться в ситуации.
На своих уроках я всегда старался уделять время программному материалу, а также делать его максимально прикладным, чтобы ученики смогли использовать полученные знания сразу после урока. Из-за этого на моих занятиях нередко случались лирические отступления и дискуссии на разные темы. Но поскольку ребята активно включались в эти процессы, мне казалось, что это устраивает абсолютно всех.
Большая часть ребят из класса, который написал обращение, собиралась сдавать ЕГЭ по моему предмету, поэтому практическая часть урока была для них менее актуальна, чем отработка экзаменационных заданий. Я давал много полезных советов, но пренебрегал их желанием и потребностью больше тренироваться на конкретных примерах итоговой аттестации. А как я мог знать об этом, если ни разу не спрашивал их мнения.
Я понял, что это проблема носит массовый характер и что многие педагоги не имеют ни времени, ни желания, ни подходящих инструментов для получения обратной связи от учеников. Но самое печальное, что у педагогов нет в этом потребности. Многие учителя считают свои уроки идеальными и не считают нужным совершенствовать их, опираясь на мнение учеников. А ребятам есть, что сказать, только они не торопятся это делать, так как боятся встретиться с гневом педагога и испортить себе жизнь.
Мне всегда казалось, что я умею создавать доверительное пространство, в котором можно высказывать свою точку зрения и задавать любые вопросы. Но в тот раз ученики не решились сказать мне напрямую о том, чего им не хватает, и обратились со своей проблемой к другому педагогу. Это стало для меня хорошим уроком. Я принял решение не убегать от проблемы, а попытаться решить ее. Я учел все претензии, переданные мне коллегой, изменил структуру урока для этого класса и наладил обратную связь от учеников.
Для получения обратной связи после каждого урока я запускал анонимный опрос в приложение Mentimetr. Ребята могли по десятибалльной шкале оценить насколько урок был сложным, интересным, полезным с точки зрения ЕГЭ и поставить общую оценку. Результаты опроса в реальном времени отображались на доске. Я анализировал эти результаты и понимал, как корректировать занятия. Потом я стал применять данную систему и в других классах. В классе, где 90 % ребят собирались сдавать обществознание, я делал акцент на отработку каждой темы с помощью заданий ЕГЭ. В тех классах, где ребята экзамен не сдавали, я смещал фокус на функциональность и давал материал, который пригодится в повседневной жизни. Буквально через месяц наши отношения с классом стали более доверительными, а удовлетворенность занятиями возросла.
Совмещение на одном занятии материала учебной программы, актуальных практических советов на каждый день и заданий в формате ЕГЭ до сих пор является для меня одной из самых сложных педагогических задач.