Заметки, не нуждающиеся в сюжете

Советские люди засыпали нас в редакции письмами: вы что, твари этакие, не печатаете Солженицына? Собственные шкуры, твари, бережете? А мы-то думали, что вы, Сергей Павлович, порядочный человек!

И другие письмена: Солженицын такой-то и такой-то, и ты такой же! Вы что – Россию хотите погубить? Гражданскую войну хотите в СССР устроить? Хватит с нас угрозы со стороны США, не хватало еще со стороны “Нового мира”! Тов. Медведев В.А. (член Политбюро, член-корреспондент АН СССР, член, член, член) имел-таки основания нечто подобное произносить, опираться на советских людей.

Тем временем движение в поддержку Солженицына ширилось. 75-летний юбилей его широко отмечался. Меня на такие собрания приглашали – я не шел. Не знаю уж, правильно ли я поступал, но если это и было ошибкой, то тактической, а не стратегической. На таких собраниях я не хотел говорить все, но и о чем-то умалчивать – тоже не хотел. И еще: я знал – наша возьмет, а это уже ощущение счастья, а счастливый человек – он глуповат и очень странно выглядит на публике. И вполне может сказать “гоп!”, еще не перепрыгнувши.

Затем я собрал редколлегию (расширенную, помнится, были Д. Гранин, П. Николаев и др.) и поставил вопрос так:

– Иду к Медведеву и говорю ему: мы печатаем Солженицына. Вы – против? Снимайте главного!

Редколлегия – единогласно “за”! С энтузиазмом. Мне даже подумалось: легко же мои коллеги подставляют своего главного! Может быть, и зря, но так подумалось. Один только Даниил Гранин сказал:

– И охота тебе… – Хорошо зная Даниила, я хорошо понял и то, что он не сказал.

Пришел к Медведеву. Он меня выслушал и сказал:

– Дайте мне срок две недели. За две недели мы вопрос решим. На всех ступенях. Вплоть до Политбюро.

Я:

– Согласен. Но через две недели вы будете разговаривать с другим редактором “Нового мира”.

– Ну, Сергей Павлович, ну зачем же так?.. Или вы нас не уважаете? – И он перечислил тех, кого я не уважаю. (Среди них были и те, кто меня поддерживал, А.Н. Яковлев и Горбачев).

– Но я сыт вашими отказами. И читатели “Нового мира” тоже сыты.

– Дайте мне два дня…

– И через два дня будет то же: другой редактор.

– Ну, Сергей Павлович, это уже неоправданное упрямство.

– А с вашей стороны – оправданное?

Возвращался я в редакцию с плохими предчувствиями. Думал: есть основание снять Залыгина – он не хочет разговаривать. Мне же в этот момент уходить не хотелось: дело-то все-таки двигалось, а назначат другого редактора – ему начинать сначала, и как-то он начнет? Да у меня и дальнейшие были замыслы, достаточно серьезные.

Но предчувствия мои далеко не всегда оправдываются.

Только вошел я в свой кабинет – звонок. Ответсекретарь (главный администратор Союза писателей) Ю.Н. Верченко:

– Сергей Павлович, вы уже вернулись из ЦеКа? Очень хорошо! Медведев выносит вопрос о публикации “Архипелага” на Секретариат Союза писателей, а мы вас поддержим!

Не могу это толком объяснить и догадываюсь так: Медведев понял, что “Архипелаг” все равно будет вот-вот напечатан, снимать меня он побаивается – скандал. Он находит такой выход: “Архипелаг” разрешит печатать не он, а Секретариат Союза писателей. И только я вышел из его кабинета, он звонит Верченко:

– “Новый мир” – ваш орган. Вот и решайте, как поступить. ЦеКа больше не вмешивается (примерно так).

Но Союз писателей, сколько бы ни говорил Марков о том, что Солженицыну не место на страницах журналов Союза писателей, запретить публикацию официально уже не может – не то время.

Через два дня Секретариат СП постановляет: на усмотрение главного редактора. Председательствовал Верченко. Секретарей-столпов не было, эпопея с “Архипелагом” завершилась. А.И. Солженицын был прав: только так и надо было действовать. Кое-какая переписка у нас с А.И. на этот счет была, но больше – телефон и оказии.

Дня через два я был в поликлинике. Зашел к врачу, а тот:

– Зайдите в такой-то кабинет, там телефон, вас по телефону разыскивают.

Захожу. Мне называют номер (кажется, знакомый?), звоню, голос отвечает тоже знакомый:

– Сергей Павлович? Горбачев говорит. Сможешь зайти ко мне? Сейчас же?

Через двадцать минут я на Старой площади, в кабинете, в котором уже приходилось бывать.

Горбачев смеется (мне кажется, он доволен):

– Я тут своим давно объяснял: надо Солженицына печатать, надо без изъятия. “Архипелаг” – значит “Архипелаг”! Конечно, было бы лучше сделать дело постепенно, подойти к “Архипелагу” через “Раковый корпус”, через “Круг первый”, но это уже право автора. Какой тут у меня разговорчик на ПэБэ был! Кое-как объяснил своим. Дошло!

Я Михаилу Сергеевичу поверил – так и было дело, казалось мне. Он ведь и отказывал-то мне будто бы нехотя.

Мы еще долго в тот раз сидели. М.С. и всегда-то любил больше говорить, чем слушать.

Помню, по какому-то поводу я сказал: “Это такое дело – интриги будут!” Горбачев засмеялся (весело): “Ну в этом деле они меня не проведут!”.

Конечно, “Новый мир” хлопотал, настаивал на своем, но главное – время, оно и работало на нас. И Горбачев менялся под влиянием все того же времени.