Замкнутые на себя

Наутро, когда ещё только серело, он выбрал десятерых из своей свиты, самых шустрых и деловитых, и, вместе с Варевотом, увёл их подальше за город, в овраг. По дороге, едва проснувшиеся горожане шарахались от них в стороны, испуганно вглядываясь в тёмные, крепкие силуэты. Барриэт, как всегда, радостная и бодрая, шагала рядом с Ерхадином, держась за стремя его коня. Когда они опустились в овраг, Ерхадин выстроил их в ряд и стал перед ними с серьёзным лицом.

— Запомните сегодняшний день, — начал он, окидывая их пронзительным взглядом единственного глаза, — именно сегодня на земле, которую мы попираем ногами, возникнет государство, именуемое Страной Маргов. А первыми маргами этой страны станете вы. Отныне вы и ваши дети будут именоваться маргами, и управлять страной. Вы будете моими руками, моими глазами, моей силой и властью. По вас будут судить обо мне, вашем короле. В новом деле неизбежны ошибки, я их прощу, но не прощу глупости, к ней я буду беспощаден.

Ерхадин перевёл дух, а его новоиспечённые марги быстро переглянулись между собой, пытаясь найти совета в глазах других.

— Я тоже буду маргом? — улыбнулась Барриэт, глянув на Ерхадина.

— Маргами могут быть только мужчины, — жёстко сказал Ерхадин, и на упавший взгляд Барриэт бросил:

— А ты будешь женой короля.

Барриэт зашлась краской, заметной даже на загорелой коже, а марги, глядя на её, улыбнулись, полагая решение короля справедливым, так как считали Барриэт, разделившую с ними трудности пути, своей сестрой.

— Внимание, — взмахнул рукой Ерхадин, — я буду учить волшебству, чтобы укрепить ваш дух, так как вам будет трудно – в скором времени все вы, кроме Варевота, отправитесь в свои провинции, чтобы на месте быть моим представителем. А теперь рассредоточились, повернулись к склону и внимательно слушайте меня.

Солнце поднялось над головой, а марги, мокрые от напряжения, отчаянно пытались зажечь пучки травы перед собой. Лучше всего получилось у Варевота и Барриэт, которой Ерхадин разрешил, наравне со всеми, тренироваться.

Варевот, как всегда спокойный и уравновешенный, выслушав объяснения Ерхадина, со второго раза зажёг пучок спокойным пламенем, вызвав у других горькую зависть. Барриэт, наоборот, так полыхнула огнём, что чуть сама не обгорела. Её опалённые брови вызывали жизнерадостные улыбки у маргов.

— Спокойнее, Барриэт, — поучал Ерхадин, — отбрось все эмоции и сосредоточься на том, что ты хочешь сделать.

Молодым маргам оказалось трудней умерить свой пыл и не все в этот день смогли почувствовать в себе магическую силу. Взглянув на уставших маргов, Ерхадин бросил:

— На сегодня всё. Присмотритесь к оставшимся товарищам и выберете себе помощников: с ними вам придётся быть плечом к плечу долгие годы.

Когда они возвратились, то увидели возле здания Берла Варшаля толпу, сдерживаемую бойцами короля, стоящими полукругом с дубинами. Варевот, поспешив вперёд, полыхнул в толпу огнём, и народ с криком хлынул в сторону, освобождая площадь перед зданием.

— Посторонись! – воскликнул Варевот. — Идёт король Ерхадин.

Народ изумлённо наблюдал за Ерхадином, безразлично прошедшим мимо в окружении десятка маргов.

— Выборным, остаться, остальным – разойтись, — распорядился Варевот, и народ потихоньку, рассосался в смежные улочки, не уходя совсем и с интересом наблюдая, как нескольких человек, осмелившихся составить делегацию к королю, прошли к заведению Берл Варшала.

— Разберись с ними, — сказал Ерхадин, — и назначь Берла Варшаля главным хранителем натуральных налогов.

***

Через несколько дней приехал кузнец Баруля и привёз обещанные «ножи». Вместе с ним односельчане привезли первый налог, который сдали озабоченному Берлу Варшалу. Увидев привезённые дары природы, выращенное в хозяйстве и собранное с полей, он взялся за голову и побежал спрашивать Варевота, куда всё девать.

Ерхадин внимательно рассматривал мечи, примерял к руке, взмахивал, так, что в воздухе вспыхивал блестящий круг, а потом разместил их в ряд на сене телеги и сказал:

— Молодец, Баруля, — он положил ему руку на плечо и сообщил, — только домой ты не поедешь.

Ерхадин позвал вездесущего Варевота и передал ему мечи. Баруля с удовольствием наблюдал засветившиеся глаза помощника короля, когда тот благоговейно дотрагивался до железа, и, как ребёнок игрушку, примерял меч к своей руке. Он сунулся к Баруле с расспросом, как оружие содержать, но его нетерпеливо отодвинул Ерхадин, бросив короткое: «Потом».

— Ты останешься здесь, — продолжил король, — чтобы обучить кузнецов, работать так, как ты.

Баруля кивнул, хотя с трудом представлял, как он сможет чему-то обучить других, если выражать словами, что нужно делать, он не умел.

— И ещё, — вернул его внимание Ерхадин и вытянул из-за пазухи кожаный мешочек, откуда извлёк маленькую золотую монету.

— Плохой металл, мягкий, — сообщил Баруля, рассмотрев монету.

— Красивая, — сказала подвернувшаяся Барриэт и, выхватив её из рук отца, сказала ему: — Сделаешь в ней дырочку, и я повешу себе на шею.

— Дура, — зло оборвал Ерхарин и выдрал монетку из её рук.

— Ты сможешь сделать подобное? — спросил он у Барули.