Замкнутые на себя

2) Блуждающий Неф, назначается Хранителем на планету Гренааль,

3) Маргина, назначается Хранителем на планету Глаурия,

4) Онти, назначается Хранителем на планету Контрольная,

5) Рохо, назначается Хранителем на планету Деканат.

Приказ обсуждению не подлежит, и вступает в силу с момента оглашения».

Все застыли на месте, ошарашенные известием.

— Я не могу быть Хранителем, — отозвалась Онти, — я ещё маленькая.

— А что будет, если кто-то откажется? – спросила Маргина.

— В ином случае – дезинтеграция, — тихонько сообщил товарищ Тёмный, и добавил: — Я, надеюсь, все знают, что это такое?

Все замолчали, а потом принялись обсуждать, не обращая внимания на товарища Тёмного.

— А куда тогда денется Хаммипапа, если я назначена Хранителем на Глаурию? — удивлённо спросила Маргина.

— Я думаю, что это профессор Бартазар Блут, — ответил товарищ Тёмный, — который тут покуролесил.

Маргина открыла рот и присела на траву. Остальные продолжали обсуждать сообщение Тёмного, пытаясь соотнести свои назначения со своими намерениями.

— Ещё вопросы есть? — спросил товарищ Тёмный.

— Скажи, Тёмный, почему на Земле нет станции репликации? – задала неожиданный вопрос Маргина: — А то, знаешь, так неудобно туда добираться.

— Там слишком умный и озорной народ, — ответил товарищ Тёмный, — того и гляди, революцию в Кольце сделают.

Маргине показалась, что товарищ Тёмный знает об этом не понаслышке, а принимал в революциях на Земле самое непосредственное участие. Только, непонятно, в каком обличье: либо человека, либо лошади. «Может, он был лошадью товарища Будённого?» — предположила она, зная немного историю Земли и подумала: «Как бы он не услышал». Отогнав крамольные мысль, она спросила у Тёмного:

— Товарищ Тёмный, скажите мне, как мне вернуть свою дочь Элайни и где сейчас Сергей?

— На эти вопросы я ответить не могу, — ответила лошадь, — я вам, что – Большая Советская Энциклопедия.

«Всё-таки, услышал», — вздохнула Маргина и погрузилась в мысли о дочери и своём пропавшем зяте.

Репликация одиннадцатая. Сергей

Его больно ударило о какое-то большое странное металлическое кольцо, наполовину скрытое в земле. «Репликатор», — подсказала память, но тут что-то, громко ухнув сзади, снова бросило его на кольцо, вырубив сознание и засыпая его искристой россыпью звёзд.

Он, раскинув рук, плыл в небе, больно встряхиваясь на кочках. «Странно, — подумал он, — на небе кочек быть не должно», — а небо, удаляясь, сменилось грязным и тёмным лицом в зелёной шляпе, которое склонилось над ним.

— Серый…, Ерыгин…, ты меня слышишь? — хрипел, задыхаясь, далёкий голос. – Ты держись, Серёга, мы почти на месте.

— Чего молчишь, птица? — спросил по-русски у ворона, сидящего на камне, бородатый «дух»[23], перезаряжая РПГ[24].

— Иди к русским, там тебе будет пища, — сказал он, поймав на мушку двух солдат, тащивших третьего, и уже положил палец на курок, но выстрела не увидел: его голова взорвалась изнутри, треснув, как спелый арбуз. Граната ушла мимо солдат, подняв столб пыли невдалеке и забросав их комками сухой земли. Ворон блеснул глазом и взлетел, растворяясь в воздухе.

Сергея больно уронили на камни, только боль в теле быстро ушла, а на смену ей зазвенела голова.

— Женя, держи крепче, — хрипел первый голос.

— Тащим, б…я, — отозвался звонкий голос и заглянул ему в лицо, — Серёга не спи!

Они ввалились в душную, перекрытую камнями щель, где его уложили на плащ-палатку у стены.

— «Сокол», «сокол», я «зенит», — повторял звонкий голос, который отзывался, как Женя, — нас обстреляли из РПГ. Да, у нас один «трёхсотый»[25].

— Миша, сейчас «шмель»[26]

пришлют, — сообщил Женя и наклонился к лежащему, — лежи, Серёга, сейчас погрузимся и в Кандагар.

Над головами пророкотали «двадцать четвёрки» и вскоре затрещали вдали пулемётами. Миша собирал радиостанцию, паковал палатку.

— Вы кто? — не слыша своего голоса, спросил он.

— Здорово тебя, Серёжа, шандарахнуло, — отозвался тот, которого звали Миша. — Я Миша Столярчук, не помнишь?

Серёжа отрицательно помахал головой. Миша показал на второго и спросил:

— А Женю Сковороду что, тоже не помнишь? — Серёжа снова махнул головой, а Миша вздохнул:

— Видать тебя контузило немного. Ну, ничего, в Кандагаре немного отлежишься, а там домой.

Он метнулся к разрушенному снарядом кяризу[27] и нацедил во флягу немного воды.

Её горлышко холодило губы, а вода приятной прохладой прошлась по горлу, и Сергей облегчённо вздохнул. Загудели винты, и один из возвращающихся шмелей опустился, а пара зависла в воздухе.