Замкнутый круг (СИ)

- Ты че творишь? - злой шепот отдался сотней тысяч мурашек, кинувшихся по моему телу. Он смотрит мне в лицо, и почти уверен, что вид у меня сейчас как у обдолбанного. - Лесь? - хрип на грани скулежа, крошит мозг одним своим тембром голоса, и от него такого делается почти больно. - Не молчи, - впервые он так мягок со мной, осторожен, и я боюсь этого, боюсь того, что происходит сейчас, но и оттолкнуть не могу. Эта заторможенность вовсе не от алкоголя, так неожиданно ударившего в голову, это что-то… я не знаю - что, но оно как живое, во мне.

Через силу разжав пальцы, сминающие одеяло, опускаю ладони ему на поясницу, пробираясь под футболку, глажу так приглянувшиеся мне ямочки, средним пальцев скольжу по позвоночнику, улыбаясь, ощущая влагу, выступившую на его коже от волнения. Ласкаю выступающие лопатки… ВАДИМА! Блядь! А его ведет. Он все так же смотрит на меня, и я кричать от радости готов, что сейчас темно и всех эмоций я разглядеть не могу.

- Чего ты добиваешься? - невнятный стон, но все такой же упертый, искренний, и я уважаю его за выдержку, за характер… но если он еще будет медлить, я сам трахну его. Свяжу, отпизжу и трахну. Изнасилование не сильно повлияет на мой срок.

- А сколько дают за изнасилование? - решаю уточнить вслух, но даже мне показалось, что прозвучало это по-блядски провокационно.

- Бестолочь, - шепчет без улыбки и, скатившись по мне, садится на колени между моих ног.

Страхом дернуло вверх, вздрагиваю от злости и порывисто кидаюсь к нему, сам целую, поздно осознав, что он собирался снять футболку. От этого становится неловко, а он, будто издеваясь, улыбается мне в губы, снимает мои руки со своей шеи, опускает вниз и подцепляет моими же пальцами край своей футболки.

- Сука, - рычу ему в губы, прикусывая нижнюю, и, отстранившись, помогаю ему снять через голову ненужный сейчас предмет гардероба.

Не успеваю откинуть футболку в сторону, Вадим роняет меня на кровать, прижимаясь кожа к коже, целует шею, коротко, быстро, по-хозяйски сжимает мои ягодицы так, что выгибает всего и приходится вскидывать бедра выше. А он так и сидит на коленях, целует мою грудь нежно, сладко, одновременно грубо расстегивая пуговицу на моих джинсах, и, вжикнув молнией, отстраняется от меня.

Раскинув руки в стороны, слежу за его манипуляциями: подцепив джинсы за ремень, сначала стаскивает их с ягодиц, плавно, осторожно, чтобы жесткой “собачкой” замка не сделать больно, перекидывает левую ногу к правой, и уже так сдирает их окончательно, скидывая на пол. Возвращает мою ногу на место, гладит живот, сжимает пах так, что вдохом давлюсь, и пару раз передернув мне, смотрит в глаза, расстегивает свой ремень, не вытаскивая его, то же проделывает с замком, и, привстав, стягивает с себя джинсы.

А мне почти физически плохо от возбуждения. Кажется, куда не ткни, везде эрогенная зона. Остро, ярко, феерично, как и говорил Август. Еще не дойдя до секса, я уже готов скулить. Нет обожания, нет желания клясться ему в любви, просто я до чертиков, адово, бессовестно и совершенно дико его хочу.

Начинаю нервничать. Чем ближе он становится ко мне, тем слабее делаюсь я. Пинаю его по бедру, когда он откровенно тянет время. Сомневается. Не решается преступить черту, через которую я давно перелетел, и стер бы ее к чертовой матери, лишь бы он не тянул. А эта тварь издевается! Перехватив мою ногу, целует меня в колено, неправильно, не так как надо, как я привык.

Все.

Не могу больше.

Пнув его еще раз, переворачиваюсь на живот, шире разведя ноги. Да, знаю, что выгляжу сейчас как законченная блядь, что неприятно ему это может быть - тоже знаю. Поэтому, когда он грудью прижимается к моей спине, когда стук его сердца кожей ощущаю, запускаю руку ему за голову, притягивая за шею к себе, коротко целую. Он кусает меня, злится, трется носом о лопатки, прикусывает загривок, и эти ненавязчивые ласки возбуждают сильнее, чем если бы я засунул ему в рот свой член.

Трется стояком у меня между ног, коротко оглаживает ягодицы, не стесняясь и не зажимаясь в действиях, скользит пальцами у меня между ног. Напрягаюсь, готовый получить…

- Ай! - вскрикиваю и утыкаюсь лицом в подушку. Ягодица огнем горит так, что даже безумное возбуждение отступает. - Сука…

- Мне вот интересно, - сжимает пальцами волосы у меня на затылке, отрывая голову от одеяла, причиняя легкую, но все же боль, - ты под меня готовился или кого еще ждал? - не рычит и даже не повышает голос, спрашивает спокойно, безразлично, и это бесит.

- На все случаи жизни, - шиплю и пытаюсь вырваться, но делаю только больнее. - Прекрати, псих, - гаркаю на него, дергая головой, оказываясь на свободе, и до нервных спазмов под ребрами боюсь, что он может уйти. А он может. После такого - может.

Запускаю руку себе за спину, прижимая ладонь к его боку, ближе подтаскивая к себе. Не хочу, чтобы он уходил. Не сейчас.