Замочек для моего любимого

Лилия звонила из аэропорта, и улетела она в Сочи. Кирилл смог это выяснить, а дальше тьма. Он позвонил в злосчастный отель, где они отдыхали два года назад, но среди постояльцев ее не было. Может, она остановилась в другой гостинице, но зачем? Если она уехала, чтобы Кирилл побегал за ней, надо было дать подсказку. Или она не хотела себя выдавать, чтобы он переживал, терзался сомнениями, осуждал за глупость. Потом позвонит, спросит, получит правильный для себя ответ и вернется. Или он сам отправится к ней.

Но Кирилл может сказать ей вовсе не то, что она хочет услышать. Уехала? И скатертью дорога! Что это за жизнь, когда вся любовь разбивается о камень на распутье. Никак не может Кирилл свернуть на правильную дорогу, где на душе спокойно и свободно. И где можно с легким сердцем заняться любовью с собственной женой, не думая о ее измене… Может, и не надо ничего. Уехала и уехала, а он помучается и успокоится.

Уехала и уехала. Может, Лилия просто не может жить без приключений? Кирилл ей нужен, с ним комфортно, но как быть, если душа просится на волю, где хочется любить всех без разбору? Семена, Васю, Петю… Семена застрелили, да и хрен с ним. Можно найти Лешу, весело провести с ним время, пока Кирилл ждет звонка, чтобы простить…

Возможно, Лилия уехала к Евгению Спартаковичу. Он хоть и не молодой, зато при деньгах. С ним как за каменной стеной. Но если так, то Лилия точно отрезанный ломоть. Сделала свой выбор, что ж, туда ей и дорога. А уж Кирилл как-нибудь перетопчется. И новую бабу себе найдет… Или лучше проститутку вызвать? С ними без проблем: заплатил, и никаких обязательств. А память останется…

Но сегодня он точно заказывать не будет. Сегодня он просто выпьет. И ляжет спать. Выпьет и помянет свое прошлое…

Евгений Спартакович умел прощать. И брата своего простил, и на Семена не держал зла. Но Илью он все же не жаловал, и эту неприязнь почему-то перенес на его сына. И все равно Семен был частью его семьи, и очень жаль, что так случилось.

А Карина еще и любила этого повесу. И Карина, и Лилия. Не было за столом ни одного случайного человека, для всех смерть Семена стала утратой.

Евгению Спартаковичу было что вспомнить. Он говорил, говорил, а Лилия молчала. Слушала, настороженно посматривая на него. И Карину она воспринимала как «палочку-выручалочку». Та уже вызывала отца на откровенный разговор, даже угрожала. И он только рад был исполнить свое обещание.

Евгений Спартакович говорил, говорил, Лилия слушала, а Карина засыпала. Ночь, полная луна, звезды, небо как нотная тетрадь, с эротической в ней музыкой. Но Карине тихую эту симфонию слушать не с кем, а Лилия могла бы провести эту ночь с мужчиной, который жуть как ее хотел. Душой она этого, может, и не желала, но тело порочно по своей сути, в нем столько тайных желаний…

Евгений Спартакович задумался, вспоминая недавнюю сцену. Он в бешенстве, Лилия в панике. Он все знает, она в это верит. А знает он, что Лилия убила Спартака, она с этим соглашается и начала оправдываться. Не хотела она убивать Спартака, он сам во всем виноват…

– Я сейчас… – Карина зевнула в ладошку, поднимаясь.

Покидая беседку, она предостерегающе глянула на отца. Чтобы не смел распускать руки. Уж не значит ли это, что она не собирается возвращаться, потому как очень хочет спать?

– Она сейчас, – повторил Евгений Спартакович, провожая ее взглядом.

– У вас чудесная дочь.

– И чудесный племянник. У тебя был с ним роман, Спартак это знал и решил, что и ему можно.

Лилия внутренне сжалась, глянула в сторону гостевого дома и поднялась:

– Евгений Спартакович, уже поздно.

– А ты его толкнула и…

Лилия вздрогнула и замерла, не в силах сдвинуться с места.

– Это же ты его толкнула!

– Всего лишь толкнула.

Ноги отказали ей, и она мешком опустилась обратно в кресло.

– А он неудачно упал.

– Это несчастный случай!

– А если бы ты его не оттолкнула?

Лилия повернула к нему голову, но, вместо того чтобы посмотреть в глаза, зажмурилась.

Ей было страшно, и она не скрывала этого. А боялась, потому что Евгений Спартакович мог жестоко наказать. С мужем этот номер не прошел, зато с ней можно было сделать все, что угодно. И в землю закопать, и в море утопить, и скальными камнями засыпать. Если очень захотеть, никакая Карина не спасет.

Но Евгений Спартакович не хотел ее наказывать. Кирилл Остогов, тот ради такой красоты не побоялся сесть в тюрьму. И он бы мог пожертвовать собой ради Лилии. Если, конечно, она станет его женщиной. А она станет…

– Ты же знаешь, как я любил своего сына.

Казаков знал, что нужно делать. Запугать Лилию, ввести ее в ступор, превратить в статую, с которой можно делать все, что угодно.

Он поднялся, но Лилия, распахнув глаза, тоже встала на ноги. Он сделал шаг, и ее буквально выдуло из беседки. Она к дому, он – за ней, набирая ход.

Он догнал ее на террасе, у самой двери гостевого дома.

– Стоять!

Лилия вздрогнула так, будто услышала щелчок взводимого курка. А у него мог быть пистолет, и она это понимала.

– Ты должна ответить за Спартака!