Родители купили стиральную машину и поставили ее на веранду. Это было устройство в виде небольшого эмалированного корыта на маленьких ножках, которое наполняли водой из шланга. После включения машины она начинала подпрыгивать и трястись на цементном полу. Это была простейшая стиральная машина без малейшей автоматики, поэтому приходилось ждать, пока вода станет грязной, после чего для удаления воды пропустить белье между двумя крутящимися от работы мотора валиками. Выжатая вода стекала на лужайку, отчего трава на ней росла еще гуще.
Несмотря на все эти технические новшества, наша жизнь в Финиксе не была сплошным праздником. В доме жили полчища больших, сильных тараканов с блестящими крыльями. Сперва тараканов было не так много, но поскольку мама не любила убираться, их развелась просто тьма. Через некоторое время после нашего переселения орды тараканов спокойно гуляли по стенам, по полу кухни и по мебели. В Бэттл Маунтин мух ели ящерицы, я ящериц – кошки. Мы так и не смогли найти животное, которое ест тараканов, поэтому я предложила приобрести спрей от насекомых, как у всех наших соседей, но мама была ярой противницей химической войны. Она сказала, что в конечном счете мы сами отравимся этим спреем.
Мама решила, что лучший способ борьбы с тараканами – это рукопашная. Ночами, когда тараканы выползали наружу, мы устраивали массовые бойни. Мы вооружались свернутыми в трубочку журналами или обувью (мне было всего девять лет, но я носила обувь 39-го размера, которую Брайан называл «тараканоубийцами») и собирались на кухне. Мама включала свет, и все мы начинали без разбора бить насекомых. Прелесть заключалась в том, что не надо было целиться, потому что тараканы покрывали все возможные поверхности, следовательно, любой удар убивал одного или нескольких насекомых.
Кроме тараканов у нас в доме жили и термиты. Присутствие этих насекомых обнаружилось через несколько месяцев после нашего заселения, когда Лори ногой проломила деревянный пол в гостиной. Папа внимательно осмотрел дом и пришел к выводу о том, что термитов так много, что ничего с ними поделать нельзя и нам придется с ними сосуществовать. Поэтому мы просто обходили дырку в полу гостиной, стараясь в нее не провалиться.
Действительно, термитов было много, и деревянный дом они поели серьезно. Мы продолжали наступать на подъеденные ими половицы, проваливаться и создавать таким образом новые дырки в полу. «Черт подери, кажется наш пол начинает напоминать кусок швейцарского сыра», – прокомментировал это папа. В один прекрасный день он попросил нас принести ему молоток, длинные гвозди и кусачки по металлу. Папа закончил пить пиво из банки, которую разрезал, отбил молотком, сделав плоской, после чего прибил гвоздями на одну из дырок. «Этого явно маловато», – сказал он, после чего отправился покупать еще упаковку из шести банок для того, чтобы заделать другие дырки. Каждый раз при появлении новой дырки он покупал пиво, брал инструменты и заделывал пробоину.
Многие наши соседи по Третьей Норд-стрит были откровенно странными
. Чуть ниже по улице в огромном разваливающемся доме с верандой, обитой фанерой для увеличения площади внутренних помещений, жили цыгане. Они постоянно у нас что-то воровали. Однажды Брайан не смог найти одну из своих ходуль, после чего обнаружил, что старая цыганка использует ее в виде трости. Старуха не намеревалась отдавать Брайану его вещь, и мама начала ругаться с главой цыганского клана. На следующий день на нашей веранде мы нашли курицу с перерезанным горлом. Мы решили, что это цыганская магия. Мама сказала, что с магией нужно бороться только с помощью магии. Она вынула свиную кость из казана с бобами и подошла к цыганскому дому, размахивая костью в воздухе. Стоя на тротуаре перед их домом и держа кость перед собой как распятие во время экзорцизма, мама прокляла весь цыганский клан вместе с их домом-развалюхой, обещая, что строение развалится, земля разверзнется и поглотит нерадивый цыганский клан со всеми потрохами, если они хотя бы раз подумают о том, как нам напакостить. На следующее утро ходуля Брайана лежала у нас на веранде.В нашем районе жили и извращенцы. Большей частью это были горбатые и неухоженные старики с писклявыми голосами, которые стояли на углах улиц, провожая девочек до школы. Они всячески пытались прикоснуться, например, помочь, когда кто-то из нас перелезал через забор, и сулили кучу конфет и много мелочи, если с ними кто-нибудь из нас «поиграет». Мы называли их «козлами» и кричали, чтобы они от нас отстали. Впрочем, я старалась не быть к ним слишком злой, потому что не знала, говорят они правду или нет. Кто знает, может быть, они действительно искренне хотели с нами подружиться.