Замок из стекла

Эрма привела нас на кухню, где готовила обед. С потолка кухни свешивалась лампочка без абажура, освещавшая покрытые толстым слоем грязи и масла стены. Эрма открыла заслонку печи и кочергой поворошила горящие угли. Потом она помешала ложкой в казане, где варились зеленые бобы, и от души насыпала в свою стряпню горсть крупной соли. Затем Эрма выставила на кухонный стол пачку бисквитного печенья и налила каждому из нас по тарелке бобового варева.

Бобы были настолько переваренными, что распадались от прикосновения вилки, и такими солеными, что я едва могла их глотать. Как меня учила мама, когда ешь то, что немного испортилось, надо зажать пальцами нос, что я и сделала. Эрма заметила это и ударила меня по рукам. «Нищие едят то, что им дают», – сказала она.

На втором этаже было три спальни, но, по словам Эрмы, никто не поднимался на второй этаж вот уже девять или десять лет, потому что там прогнил пол. Дядя Стэнли предложил нам переночевать в своей комнате в подвале, а также на кушетке в прихожей. «Ну, мы всего несколько дней у вас пробудем, пока своего жилья не найдем», – заверил всех папа.

После еды мы с мамой отправились в подвал с серыми стенами и полом, покрытым линолеумом. Здесь тоже стояли дровяная печь, кровать, где могли улечься родители, и большой комод ярко-красного цвета. В комоде лежали сотни потрепанных и зачитанных до дыр комиксов, которые дядя Стэнли собрал за долгие годы. У стены стоял внушительный ряд бутылок самогона.

Мы залезли в кровать Стэнли. Чтобы все могли уместиться, мы легли валетом: мы с Лори головами в одну сторону, а Брайан и Морин – в другую. Ступни Брайана утыкались мне в нос, поэтому я в шутку укусила его за палец. Он засмеялся, начал лягаться и в свою очередь укусил меня за ногу. Мы начали веселиться, а потом услышали странный громкий звук сверху, словно в стену или в пол чем-то били.

«Что это?» – спросила Лори.

«Может быть, здесь тараканы больше, чем в Финиксе», – пошутил Брайан. Мы снова громко рассмеялись и снова услышали сверху те же звуки. Мама поднялась наверх – узнать, что произошло. Когда она спустилась, то объяснила нам, что это Эрма стучала об пол шваброй, чтобы мы не шумели. «Она попросила, чтобы все вы, дети, не смеялись, пока живете у нее дома. Она не любит шума», – сказала мама.

«Эрма нас явно невзлюбила», – сказала я.

«Она старая женщина, и у нее была тяжелая жизнь», – заметила мама.

«Они все очень странные», – сказала ей я.

«Ничего, мы привыкнем», – приободрила меня мама.

Или поедем дальше, подумала я.

Следующий день оказался воскресеньем. Когда я проснулась и вышла на кухню, дядя Стэнли, облокотившись на холодильник, внимательно слушал радио, откуда лились весьма странные звуки, представлявшие собой смесь шума радиоэфира, воплей и завываний. «Вот так люди говорят на языках![38] Один Бог разберет».

Через некоторое время вещавший в эфире проповедник перешел на английский. Впрочем, не могу сказать, что я стала лучше понимать, что он рассказывает. У него был сильнейший местный акцент, который я понимала с большим трудом. Проповедник попросил слушателей не скупиться на пожертвования. На кухне появился папа. «Вот это настоящее убийственное вуду, – сказал он. – Из-за таких проповедей я и стал атеистом».

В тот день мы проехались на машине по городу. Городишко был со всех сторон окружен высокими и труднодоступными горами. Казалось, что ты находишься на дне глубокой суповой тарелки. Папа сказал, что окружающие город горы настолько сложнопроходимые и крутые, что на их склонах нельзя ничего выращивать. Разводить скот тоже проблематично. Таким образом, каждая фермерская семья может обеспечить только свои личные потребности в пище, не больше. До конца прошлого века эти места практически не развивались. В начале XX века сюда провели железную дорогу и начали разрабатывать богатые месторождения угля.

Мы остановились под железнодорожным мостом и вышли из машины, чтобы полюбоваться рекой. Вода текла медленно, и ее поверхность была ровной, как стекло. Папа пояснил, что река называется Таг. «Может быть, летом порыбачим и искупаемся», – заметила я. Папа покачал головой. В городе не было канализации, поэтому все, что люди спускали в туалетах, оказывалось в реке. Иногда река выходила из берегов, и вода поднималась до верхушек деревьев на берегу. Папа показал, что на вершине одного из деревьев зацепился кусок туалетной бумаги. Река Таг была рекордсменом в смысле загрязнения фекальными бактериями во всей Северной Америке.

«А что такое фекальные?» – спросила я.

«Дерьмо это, вот что это такое», – ответил папа.