Замок ледяной розы

На кончиках ветвистых рогов привязаны обгоревшие разноцветные ленты – это дети украшали его минувшим праздником Ледяной Розы. Густую гриву на груди испачкал пепел. Глаза пылают гневом – мне даже отсюда виден их алый огонь.

Серебряный замирает на мгновение, а затем угрожающе наклоняет голову, выставив рога, и взрывает копытом напоённую кровью землю.

Враги ещё шире расступаются – никто не хочет первым принять на себя гнев волшебного зверя.

- Не смей! Беги отсюда! – мой крик уносит ветер, я сама его не слышу. Но слышит тот, кто пришёл – на секунду поворачивает голову в мою сторону, и я чувствую на себе пристальный взгляд.

А мой олень в тот же миг срывается с места и несётся вперёд – как оживший таран, как воплощённое возмездие.

И я уже знаю, что будет дальше.

Взмах меча.

Короткий, почти человеческий вскрик.

Капли синей крови на снегу.

Мёртвая тишина, которая взрывается радостными воплями людей у подножия стен. В этот миг оборвалось и помертвело и что-то у меня внутри.

Как мог он сотворить то, что сотворил? У меня нет названия этому преступлению. После такого человек не может остаться прежним. Мне не терпится увидеть, наконец, его лицо. Быть может, тогда я пойму.

Чёрные клубы дыма уносит прочь ветер с привкусом тлена.

Догорают розы у подножия Башни.

Я спускаюсь с крепостных стен. Иду, прижав руки к груди, в последнем отчаянном порыве сквозь замершие от удивления ряды моих врагов, изо всех сил стараясь не смотреть туда, где только что погас последний волшебный огонь этого места.

За десять шагов до меня рыцарь стаскивает шлем и отбрасывает его.

Черные волосы, мокрые от пота, прилипли к вискам. Шрам над правой бровью, тёмной как ночь. Потрясение в синих как небо глазах.

Так вот ты какой, Роланд Винтерстоун…Медленно иду вперёд и останавливаюсь совсем рядом. Пытливо всматриваюсь, обвожу взглядом каждую чёрточку его лица. Я могла бы убить его сейчас. Всего лишь небольшой сгусток пламени – и его не спас бы никакой доспех. Но как жить после того, как убиваешь собственными руками свою единственную на все миры и все перерождения любовь?

- Элли-и-и-и! – детский крик со стены. Моя маленькая глупая сестрёнка. Крошка Рин… она не ушла, как я её просила. Жаль, что ей придётся это увидеть.

А Роланд смотрит на меня и колеблется – не знает, как поступить. Его учили, что эллери – кровожадные чудовища, которые достойны лишь меча и возмездия. Неужели теперь ты считаешь также, воин?

Поднимаю руку, чтобы коснуться его щеки.

- Не дай ей до тебя дотронуться! Разве ты не видишь? Это ведьма, ведьма!

Резкий грубый окрик откуда-то из-за его спины. Перемещаю взгляд и вижу в отдалении высокого прямого старика. Седые волосы развеваются, глаза сверкают безумием. Алый плащ, золочёный доспех, тяжёлый посох в иссохшей, но цепкой руке. На челе – венец с камнями, красными как кровь. Рядом с ним – усатый полный мужчина с пером и пергаментным свитком, записывает каждое слово и смотрит на своего монарха испуганно.

- Повелеваю тебе, мой преданный вассал, убей ведьму!

Роланд вздрагивает и хмурит чёрные брови. Смертоносное лезвие длинного меча по-прежнему смотрит в землю. А ярость в голосе его короля уже срывается на визгливые ноты:

- Разве ты не видишь?! Это не дева! Всего лишь искусная иллюзия, обман этого проклятого Замка! Она такое же чудовище, как и все они! Если коснётся тебя, ты погиб!

Медленно тяну руку к его щеке.

Поверь мне! Пожалуйста, поверь не ему, а мне – той, кто так долго тебя ждала!

- Убей! Убей чудовище! Убей!

За одно мгновение до того, как он принял решение, я уже всё поняла. Ты слишком долго привык повиноваться каждому слову своего короля, правда, любимый? Твоя рука привыкла разить, а не ласкать. Ты слушаешь свой меч, а не своё сердце.

Улыбаюсь. Да будет так! Ты – моя единственная судьба. Из твоих рук я готова принять и жизнь, и смерть, и… любовь. Даже если она придёт слишком поздно.

Взмах.

Боль.

Я падаю тебе на руки и на последнем вздохе моя рука заканчивает путь к твоему лицу. Касаюсь колючей щеки и в этом движении, последнем движении моей жизни, отдаю частицу себя. Часть моей магии, часть моего дара, часть моей души. Быть может, когда меня не станет, ты поймёшь. Какую судьбу мог выбрать для себя здесь – в Замке ледяной розы…

Выныриваю из видения резко, как из озера ледяной воды. Хватаюсь за грудь – там до сих пор всё горит огнём, как будто это меня, а не Эллевин пронзило насквозь бездушное железо. В ушах до сих пор гремят радостные крики окружающих солдат, празднующих победу и славящих своего полководца – последнее, что слышала Эллевин перед смертью. А перед моими глазами стоит потрясённое лицо человека, который её убил и которого она любила. Облик, что в каждой детали, каждой чёрточке возродился через много веков в облике человека, которого люблю я.