Замок Луны

— Про опасность этого процесса пока говорить не будем. У вас родные лежат в подобной коме, и вы обе хотите их оттуда вытащить. Мне проще, — пусть я и хочу того же, но у меня есть и другие варианты действий. Александре тоже проще, ей нечего терять. Все, мое время на сегодня вышло, ваш отчет я прочитал, работайте дальше. И, если Александра настолько прочно вошла в игру, то попробуйте организовать ей Срыв с последующим выводом из него. Только заранее предупредите.

Десять минут спустя.

— Тебе не кажется, что босс что–то не договаривает?

— Очевидно, так. Но я не могу понять, что же он не договаривает. Про родственника в срыве я не верю, скорее он желает с гарантией сорваться самостоятельно. Но это будет сделать очень непросто из–за возраста и взглядов на жизнь. Однако, я чувствую, что за этим таится что–то большее.

— Я вот думаю, что он не просто хочет перенести свой разум в компьютер, но и перезаписать его потом на другое тело–носитель.

— Ирина, вы перечитали фантастики. Даже просто вытащить кого–то из Срыва не удалось, а уж вытащить вот так за пределами биологии человека. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю, подобную перезапись на базе Срыва сделать невозможно. Реципиент просто не воспримет информацию из–за личных особенностей строения мозга. И если вы думаете, что таких исследований не велось, то крепко заблуждаетесь.

Второй день. Хозяйственные хлопоты.

Очередное утро для меня таковым не являлось. Пребывание в игре до четырех часов ночи в сочетании с насыщенностью яркими событиями на состоянии здоровья сказалось не самым лучшим образом. Я проснулась лишь в полдень. А как проснулась и позавтракала, меня «обрадовали» фактом, что уже сегодня попытаются принудительно ввести в срыв, и вывести из этого состояния. Уже на второй день нашего эксперимента! А всему виной была моя активность в первый день, которая дала массу информации, как для психотерапевта, так и для Ирины, моей сиделки и по совместительству оператора капсулы. Состояние можно было описать одной фразой: мандраж! Который еще больше усилился, когда я рассказала Ирине про выданные мне задания, она удивилась: награда не соответствовала его сложности. Группа оборотней под предводительством темного друида это очень мощное сочетание для начинающего игрока. И награда за него должна была бы быть намного внушительнее. А мелочь, предложенная мне, наводила на подозрение, что все гораздо проще, чем кажется. Или стая только–только формируется, или друид отсутствует, или есть что–то еще, существенно их ослабляющее. В общем, масса вопросов, на которые надлежит ответить мне, уже будучи в игре.

А заход в игру принес еще одно «удовольствие» — темные и светлые поцапались. Ну кто бы сомневался? До кровопролития, правда, даже в принципе не дошло бы, Баэльквейт остудил пыл своих подопечных, а Чесслайдрил и скауты вовсе вели себя тихо, не провоцируя остальных. Дело было в другом. Получив информацию про оборотней, Баэльквейт все понял правильно, усилив дозоры. Но у Чесслайдрил, когда та проснулась, эти дозоры вызвали хорошо слышимый зубовный скрежет. Повела она себя предельно вежливо, указав Баэльквейту на его недостаточную компетентность в вопросах обороны от оборотней. И тот даже принял это замечание как должное. Но вот его подчиненные тот факт, что ими будет командовать неизвестная темная эльфийка с сержантскими замашками восприняли с явным неудовольствием, плавно перешедшим в неподчинение не только Чесслайдрил (что было понятно даже ей самой), но и Баэльквейту. Сверх этого, Бринден и его сын принесли новый вариант договора, в котором опять попытались меня надуть, пусть и не так нагло, как в первый раз. Последний пункт, впрочем, был бы не так значителен, если бы не время, когда мне подсунули эти бумажки — как раз в тот момент, когда я достаточно сильно разозлилась от происходящего. Честное слово, только богиням известно, почему я эти бумаги не порвала на месте. Даже то, что злость меня успокаивает и мобилизует, в тот момент помогло слабо. В конечном итоге, Баэльквейт и Сайрелас устроили тренировочный поединок против Чесслайдрил. Мечница взяла в руки непривычное ей копье, на что эльф–подросток гордо согласился — и был очень наглядно поколочен его древком после того, как Баэльквейт остался без оружия, и признал свое поражение. Это потом уже я выяснила, что воин незаметно поддался.

— У нас в противниках уже полмира, — закончила я выяснение отношений. — Викинги, крысы, а теперь еще и оборотни. И нежить, которая тоже вполне может пожаловать. Каждая из этих сил сейчас нас всех тут имеющихся уничтожит, не слишком напрягаясь. А вы устраиваете ссоры, пусть и не такие глупые, как может показаться, но сильно уменьшающие наши шансы на выживание. Если уж присягнули одной темной, то примите и других, которые так же, как и вы, присягнули ей. И перенимайте ее опыт мечника, который превосходит ваш общий вместе взятый, за вычетом Баэльквейта.

Эльфы стояли пристыженные. Особенно их смутило то, что на мою сторону встала оправившаяся от вчерашних бед Азалайтен.