Замок "Мертвая голова"

– Потайной ход? – переспросила она, сердито уставившись на фон Арнхайма. – Вас кто-то обманывает, Стеклянный Глаз! Я никогда не слышала ни о каких потайных ходах! Может быть, речь о тоннеле под дорогой? Вероятно… Кто вам рассказал?

– Мне никто ничего не рассказывал, но доказательства у меня есть!

Она нахмурилась:

– Послушайте, я живу в этом доме почти восемнадцать лет и слышу об этом впервые! Черт возьми! Впрочем, может быть, мне просто повезло, что ход существует, а я о нем не знаю? Где он? Куда он ведет?

– У меня есть основание полагать, – ответил немец, – что вход находится в комнате вашего покойного брата, а тоннель проходит под рекой в замок. – Арнхайм с сардонической улыбкой повернулся к Банколену: – Теперь я понимаю, мой друг, что вы имели в виду, говоря о «грязных ботинках». Я тоже вел расследование.

Агата Элисон присвистнула и, прищурившись, пробормотала:

– Ей-богу, вполне возможно… Вполне. Если так, его построил Майрон. Это было бы в его духе – ведь этот дом построил он!

– Осмелюсь заметить, что переход под рекой на много столетий старше дома, – возразил фон Арнхайм. – Я установил, что замок построен в пятнадцатом веке дворянином, впоследствии казненным за колдовство. Его постоянно осаждали, и один раз хозяин чуть не сбежал, как говорят некоторые записи, через какой-то потайной выход… Мой друг Банколен, теперь я понимаю, что вы имели в виду, говоря о связи этого дела со сложными защитными укреплениями в замке.

– Да, – кивнул Банколен, – я говорил вам об этом вчера вечером. Мне показалось вполне вероятным, что в крепости с таким количеством ухищрений есть подземный ход, прорытый под Рейном, через который можно убежать от врага, осаждающего крепость с реки…

– Я также понимаю, почему вы согласились переехать в комнаты Элисона, – выпалил немец. На его лице впервые появилось выражение враждебности, и он раздраженно хлопнул по спинке стула. – Сейчас не время валять дурака, мой друг! Вы его нашли?

Банколен рассеянно теребил рукоятку кочерги.

– Ну конечно! Между комнатами Элисона есть ниша, – вздохнул знаменитый детектив. – Но я посмотрю, как вы его откроете!

– Так чего же мы ждем? – вскричала герцогиня. – Пойдемте посмотрим на него! Черт знает что! Потайной ход в доме! Неужели Майрон не мог мне сказать? Это же так забавно! Я…

– Полагаю, у мистера Элисона была причина никому не рассказывать о ходе, – спокойно произнес фон Арнхайм. – Он скрывал это от всех вас. Ну да, конечно, у него была причина.

– А как это новое открытие согласуется с вашей версией, барон? – спросил француз, вскинув бровь и не отрываясь от карт.

– Это именно то подтверждение, которое мне требовалось, – огрызнулся фон Арнхайм. – Идемте!

Мы, четверо, вышли в холл. Герцогиня опиралась на трость и что-то бормотала себе под нос. Холл был залит солнечным светом, но помещение сейчас казалось каким-то мрачным и отталкивающим. Внизу Левассер вновь играл на скрипке. Это был Венгерский танец № 5 Брамса, но прерывистая музыка, эти скачки, трели и постукивания наводили на мысль о более старинном, смертоносном танце. Пока мы шли к крылу здания, где располагались комнаты Элисона, мне показалось, что в одной из комнат рыдает женщина. Я не мог различить, в какой именно, но меня всего передернуло: залитый солнцем холл, веселый Рейн и эти слабые, приглушенные рыдания…

– Слушайте! – вдруг сказал Банколен.

Мы уже подошли к углу, и все невольно остановились.

– Снова та же скрипка, – вздохнула герцогиня. – Иногда он действует мне на…

– Нет, – возразил Банколен. – Это кто-то в комнатах Элисона.

Мой смертельный страх сегодня должен был полностью материализоваться. Венгерский танец сменился другой мелодией, пронзительной и безумной. По-моему, первым побежал фон Арнхайм. Мы поспешили по коридору, и немец распахнул дверь кабинета Элисона.

Только солнце, проникающее в высокое окно! В луче плясали пылинки, а на никелированной пишущей машинке Элисона играли солнечные блики. На подлокотнике мягкого кресла все еще висел смокинг, который Майрон снял перед тем, как войти в этот странный переход. Было очень тепло…

Немец пробежал в нишу, и мы услышали, как он открыл дверь в спальню. Тяжело ступая по полу, он вышел.

– Никого, – развел он руками. – Сейчас никого. Но кто-то был…

Я рассматривал запыленное оконное стекло и рисунок на коричневом ковре, расшитом потускневшим золотом. Было тепло, но я содрогнулся. До нас еще доносились звуки скрипки. Отодвинув занавески ниши, фон Арнхайм внимательно рассмотрел стены из дубовых панелей.

– Должно быть, здесь, – размышлял он вслух, затем постучал по панели. – Но стена, похоже, сплошная. Наверное, кирпичная стена. Если здесь есть потайной ход, – а он, черт возьми, должен здесь быть, – то его очень умело скрыли. Мы должны попытаться найти вход.

– Можно взять топор, – предложила герцогиня, – и разворотить стену.

– Слишком толстая, – подал голос Банколен. – Где-то там проходит балка – можно снести всю крышу. А кроме того, внутри действительно кирпич. Вот… давайте попробуем систематично.