Замок над рекой

– Тебя не устраивает цена? Ну, так я еще не назвал ее. Скажи, сколько ты хочешь получить за эти три ветхих здания?

– Знаешь, Клод, если честно, я вообще не рассчитывала ни на какие деньги, когда ехала сюда... Но я не могу... – Она прикусила губу, увидев, каким гневом загорелись его глаза, и торопливо закончила: – Мне жаль, мне в самом деле, очень жаль, но я обещала маме, когда та звонила...

– Что?! – выдохнул Клод. – Так ты все это время знала, где твоя мать?

– Да! – испуганно вымолвила она.

– И, значит, ты не собираешься продавать мне свои дома? – прорычал он. – Признайся, ты в сговоре со своей мамашей? Держите меня, за последнего идиота? Набиваете цену?! – взревел он, как клещами сжав ее руки.

– Прекрати, Клод!..

– Так ты нарочно притворялась, что тебе интересны мои рассуждения о будущем Ла-Роша, а сама все это время только и ждала, что я расскажу тебе о деталях продажи недвижимости?! Ты водила меня за нос? Господи, помоги, не дай мне убить ее!

– Извини, Клод, но я не могу продать тебе эти здания, – прошептала Роми чуть слышно.

– Извини? Я предлагал тебе руку помощи, но теперь я тебя отпускаю – лети на дно пропасти самостоятельно.

И он оттолкнул ее, оттолкнул так резко, что Роми чуть не упала на пол.

– Мне нужны эти дома. Понимаешь, нужны, Клод, – упрямо твердила она.

– Тогда зачем нужно было вешать мне лапшу на уши? Боже, до чего ты похожа на свою коварную мамашу!

– Мне, в самом деле, нравятся твои идеи и планы в отношении поселка, – попыталась без всякой надежды на успех оправдаться Роми. – Но рассуди, Клод, ты имеешь в собственности большое имение, и у тебя наверняка найдутся деньги на восстановление замка... Я же не имею ничего, на что можно было бы существовать, – ни дивидендов, ни работы. Для меня этот пансион – единственная возможность своим потом и трудом, заработать себе какие-никакие, но деньги, Я хочу добиться того, чтобы дома приносили доход. У меня нет других источников существования...

– Тогда тебе сразу же следовало послать меня ко всем чертям! – процедил сквозь зубы Клод.

– Да, – вскинула голову Роми. – Следовало. Но ты настолько уверен в том, что коттеджи, в конечном счете, достанутся тебе, что меня это бесит! Не сомневаюсь, что ради своих целей ты пойдешь на все, даже на...

– Ну? – спросил он ледяным тоном.

– Даже на поцелуи! – объявила она, пряча глаза. – Ты не представляешь, как ты меня оскорбил. Один такой уже пытался использовать меня... Я не позволю тебе обвести меня вокруг пальца! Мать предостерегала, чтобы я держалась от тебя подальше, и она оказалась права. Ты обвинил меня в том, что я не была с тобою искренна, но разве ты сам не пытаешься маскировать свои истинные намерения под личиной дружелюбия и даже... нежности... – Ответом ей было угрюмое молчание Клода. Девушка опустила плечи. – В любом случае, мое желание или нежелание продать коттеджи мало что решает, поскольку я связана словом.

– Ты дала слово Софии? – презрительно спросил Клод. – Женщине, которая нарушает обещания по сто раз на день? Где она сейчас? – спросил он резко.

– Я не готова говорить с тобой на эту тему. Клод яростно почесал затылок и наклонил голову, глядя на нее с осуждением.

– Я думал, что могу доверять тебе, но, оказывается, по части лицемерия ты можешь дать фору матери. Поздравляю! – сказал он, с издевкой, отвесив поклон. – Тебе удалось на время заморочить мне голову и убедить меня в твоей искренности. Твоя мать может гордиться тобою!

Губы у Роми задрожали.

– Я по-прежнему уверена, что все, сказанное тобой о моей матери, – клевета и домыслы! – запинаясь, выдавила она из себя.

– Не нервничай так! – предостерег ее Клод, недобро сверкая глазами. – Слезы размывают тушь для ресниц.

– Да! – в негодовании выпалила Роми. – А кроме того, мешают разглядеть, как ты паясничаешь, разыгрывая из себя доброго самаритянина, тогда как на деле жаждешь заграбастать мои дома и отомстить моей матери! Учти, тебе это не удастся! И мне совершенно не стыдно за свои поступки. Я до сих пор не обидела даже мухи, но причинить боль такому чудовищу, как ты, – истинное удовольствие.

Она, как тайфун пронеслась мимо него, ничего не различая из-за подступивших к глазам слез. Она еще надеялась, что он ее остановит, позовет обратно, в крайнем случае, продолжит препирательства.

Ничего этого не произошло.

И только у двери, не выдержав, она оглянулась. Клод сидел за столом, и на лице его было написано отчаяние.

– Клод! – прошептала она. – Ради Бога, прости меня!

– Муки совести? – издал он смешок. – Мои аплодисменты, мадемуазель!

Роми в ужасе захлопнула дверь. И она еще переживала за него! Дура, совершенная дура! Ну, когда же она повзрослеет?..

Прошла неделя – солнечная, знойная. Роми в полной мере познала смысл фразы «зарабатывать деньги, своим потом». Она трудилась, не покладая рук. За это время она вычистила до блеска Старую Кондитерскую и уже начала подумывать о том, чтобы выставить на продажу самый маленький из коттеджей. По вечерам она усердно штудировала французский язык по самоучителю.