Замок пепельной розы. Книга 2

— Чем больше мы стоим, дорогой супруг, тем более вероятность, что потолок упадёт прямиком нам на головы. Так что советую поторопиться.

Дорн неспешно возвращается на расстояние полшага, от чего у меня мурашки выползают по всему телу сразу и бросает в жар. С высоты своего роста муж припечатывает меня рассерженно-властным взглядом.

— Если я сказал «нет», это значит «нет».

Пульсация розового сияния позади нас становится ярче, будто бьётся могучее сердце внутри ростка Замка пепельной розы.

А потом…

Две длинные изогнутые плети приходят в движение, вытягиваются, бросаются к нам по воздуху со свистом.

И обвиваются вокруг плотным клубком шипастых ветвей. Он сплетается всё туже и туже, и чтобы не нанизаться на кинжально-острые шипы мы с Дорном вынуждены почти прижаться друг к другу.

Так-так! Кому-то, как ребёнку, не нравится, когда ссорятся родители.

— Но, мне кажется… теперь у тебя нет выбора! — немного смущённо говорю я. И осторожно кладу ладони Дорну на грудь, которая ходит ходуном от распирающего Его сиятельство гнева.

Глава 7

Кажется, Замок пепельной розы был полностью солидарен со мной в том, что выбора больше нет.

Всё плотнее свивались объятия колючих ветвей. Всё более тяжёлым, наполненным и особым становилось молчание между нами. И как будто гнев моего мужа постепенно трансформировался во что-то иное, чему я не могла подобрать точного определения. Я просто-напросто чувствовала кожей, что всё не просто так, что эмоции гнева и раздражения — это на поверхности, а под ними, как под плотной корой вулкана, бурлит что-то ещё, намного более сильное и разрушительное. Сгорю ли я, как крохотное деревце на склоне, если эта лава вырвется на свободу?

Я не знала. Он никогда не пускал меня к себе, в свою душу и мысли. Я совершенно не представляла, о чём он думает и что чувствует.

Поэтому мне было так страшно. И поэтому у меня было такое ощущение, будто я и впрямь решила взобраться на склон вулкана, который вот-вот взорвётся, — когда сделала ещё один крошечный шаг, уничтожив последнее расстояние между нами.

Обвила руками шею и даже чуть привстала на цыпочки.

— Я не при чём. Просто шипы уже продырявили платье и колют мне спину, — виновато проговорила я.

Дорн жёг меня взглядом, чуть откинув назад голову. Словно хотел оказаться подальше от моих губ. Словно старался избежать ловушки, которую ему расставили мы с Замком.

И не делал ни малейшей попытки меня обнять — или хотя бы просто положить руки на талию. Остатки моей гордости трезвонили во все колокола, что я веду себя возмутительно, навязываясь мужчине таким вот беспардонным образом — буквально вешаясь на шею. Как самая настоящая падшая женщина! Но кажется, я уже горю в этом вулкане. И давны-ым-давно… без малейшей надежды выбраться самостоятельно на твёрдую землю.

Дорн не двигался и ничего не отвечал.

Ветви каменного дерева начинали недовольно ворчать, с тихим скрипом разрастаясь всё шире.

Несколько тонких, как иглы шипов впилось Морригану в плечи, продырявив сюртук. Мой муж поморщился от боли, но даже не пошевелился. Меня вдруг проняло холодом. Дело принимает нешуточный оборот! Быть может, я недооценила враждебность Замка пепельной розы к захватчикам. Быть может, не приняла во внимание злость и ненависть, накопленные веками, которые хранило в себе семечко.

— Пожалуйста! Ну пожалуйста… что тебе стоит? — прошептала я, едва уже сдерживая слёзы. — Ты не думай, я всё понимаю! Что тебе совершенно не хочется меня целовать, и что ты терпеть не можешь, когда тебя к чему-то принуждают… я просто боюсь того, что случится, если мы не продолжим игру, в которую ввязались.

Я отвела глаза.

Снова гробовое молчание — на три такта моего сердцебиения, и я почти уже не могла этого выносить. Но тут моего подбородка коснулись горячие пальцы. Дорн твёрдо взял его и повернул к себе моё лицо. Моих губ коснулось обжигающее дыхание.

— Помолчи. И не двигайся.

Я замерла как статуя, распахнув глаза в удивлении. И боялась даже моргать.

Наверное, я так долго — бесконечно долго, еще с той моей другой, беззаботной жизни! — мечтала о нашем поцелуе с герцогом, что теперь не могла поверить в реальность. Он что… он правда меня послушал? И… это, наконец, случится?

Слишком много мыслей в голове.

Их беспокойный хор вдруг разом улёгся и наступила звенящая тишина. Даже ветви магического дерева застыли в какой-то почти священной неподвижности.

И в этом кольце тишины Дорн осторожно приближался к моим губам. Так медленно, будто не я одна бродила вдоль жерла вулкана и боялась в него рухнуть. А мы оба совершали этот танец на цыпочках над пропастью.

В последний миг я закрыла глаза и кажется, перестала дышать.

А потом…

Он коснулся меня губами. Просто коснулся и всё! Осторожно, едва-едва. С таким чувством, наверное, целуют дальних родственников в щёку или ребёнка в лоб. Только место чуть-чуть другое. Но сути не меняет.

Морриган не целовал меня как свою жену. Как женщину.

Я не знала точно, как это должно было быть… но по той боли, которая калёным железом пронзила сердце, поняла несомненно одно. Это был неправильный поцелуй.