Замок Тэсдея. Убийство жарким летом. Исчезнувший сенатор

Питер как зачарованный смотрел на него. Этот чернокожий гигант, которого пресса сравнивала со зловещим факелом, готовым предать города страны огню, обращался к Богу!

Натан Джоунс стоял в дверях.

– Прости, что отняли у тебя время, Стайлс, – сказал он. – Мы надеялись, что сможем получить ответ, и быстрее всего сделали это через тебя. Я понял, что ты доверяешь окружному прокурору?

– Я давно его знаю. Его поддерживают обе политические партии. Он не политик в привычном смысле этого слова. Ваши люди, вероятно, тоже делали на него ставку. Как он котируется у вас?

– Выше среднего белобрысого, – сказал Джоунс с усталой улыбкой. Он взглянул на часы, висевшие над каминной стенкой. – Сейчас девять. Через тридцать девять часов городские власти должны объявить свое решение: будут они платить или вступят в войну. Загвоздка в том, что они будут сражаться не с тем противником.

– Но мы будем сражаться с ними! – воскликнул Спрэг. – Мы будем сражаться с ними на улицах, в аллеях; наши снайперы будут убивать их с крыш домов. Не мы выбирали этот момент, но они запомнят нас!

Белые зубы Натана Джоунса сверкнули какой-то застывшей улыбкой.

– Ей-богу, Джонни, ты говоришь совершенно как Уинстон Черчилль! – сказал он и оглянулся на Питера. – Тридцать девять часов. Ты думаешь, что сможешь убедить своего друга Маршалла в том, что они ошибаются, разыскивая чернокожих шантажистов? Чем больше он будет дразнить нас, чернокожих лидеров в Гарлеме и Бруклине, тем быстрее упустит все шансы остановить то, что может произойти. Время бежит, как песок сквозь пальцы.

– Вы убеждены в этом? – спросил Питер.

Огромная рука Спрэга опустилась на плечо Стайлса и развернула его. Черные очки, сверкавшие над Питером, казалось, прожгут его насквозь.

– Они говорят, что этот человек послал Северенсу письмо, подписанное словами «Власть – черным».

– Я видел его фотокопию, – сказал Питер.

– Послушай, парень. Я – «Власть – черным» в этом городе, но я не посылал никакого письма. Я – «Власть – черным» в этом городе, но я не говорил ни по какому телефону.

– Но в вашем сообществе может быть несколько безумцев, – заметил Стайлс.

Спрэг повысил голос. Казалось, он вот-вот взорвется.

– Скажи, ради Христа, парень, за что, по-твоему, мы боролись последние сто лет? Мы боролись за обещания, которые нам давали, но никогда не выполняли. Когда ты идешь в ресторан, а там плохое обслуживание, ты знаешь, что оно такое потому, что плох официант, а не потому, что ты – черный. Вот за что мы боремся. Когда ты спрашиваешь номер в отеле, а тебе отвечают, что свободных номеров нет потому, что их действительно нет, а не потому, что ты – черный. Вот за что мы боремся. Чтобы не жить в гетто, – продолжал он, с трудом сдерживая эмоции, – вот за что мы боремся. А ты знаешь, почему мы живем в гетто? Не потому, что белые ублюдки ненавидят нас, черных ублюдков. Если бы у нас были деньги, мы жили бы где хотели. Белобрысый продал бы мне собственного ребенка на завтрак, если бы я хорошо заплатил. Мы живем в гетто потому, что чертовски бедны и для нас нет другого места на земле. Ты говоришь о сумасшедших в нашем сообществе? Да у нас их миллионы, папаша! Они сошли с ума от этой жизни! Это то, с чего я начал. Мы узнали о бомбе, заложенной в отеле «Коммодор». Это была не игрушка, как сказали нам.

– Сложное, высокоинтеллектуальное оружие, – сказал Джоунс. Его холодные и рассудительные высказывания звучали контрастом бурным речам Спрэга. – Это стоит денег, Стайлс, черт знает каких больших денег. У кого-то были такие деньги, чтобы угрожать. Если бы эту бомбу не нашли, не было бы и половины тех волнений, о которых говорили, правда ведь? Эта бомба убедила важных парней в том, что звонки Северенсу по телефону не шутка. А теперь я спрашиваю тебя, Стайлс, ты считаешь, что бомба была куплена и оплачена несколькими безумцами вроде тех, что просят милостыню на углу гарлемских улиц?

– На это нужны огромные деньги, парень, – продолжал Спрэг, страдальчески скривив губы, – деньги белых. Мы вынуждены взять в руки кнут и заставить вас посмотреть в другом направлении. Они собираются прийти на наши улицы с пулеметами и ручными гранатами, танками и слезоточивым газом и убивать нас как мух. Ну что ж, мы тоже убьем кого-то из них как крыс, но, прежде чем они получат нас, прежде чем они получат меня, мне понадобятся три минуты, чтобы разобраться с теми ублюдками, которые все это затеяли.

– Вполне возможно, – тихо сказал Питер.

– Если бы мы не были в этом убеждены, стали бы мы тратить твое и свое время, когда остается меньше тридцати восьми часов? – спросил Джоунс.

– Знаешь, где я должен сейчас быть, парень? – спросил Спрэг, приблизив свое лицо к Питеру. – Я должен быть в верхней части города и раздавать пистолеты, ножи, дубинки и бутылки, которые мы собрали. Так что мы готовы сражаться! Однако Натан убедил меня, что ты можешь помочь донести правду до тех, кто сидит там, наверху.