Замоскворечье

Чем больше узнаю Замоскворечье, тем яснее: прошлое и настоящее его покрыто тайной, разгадать которую предстоит. Минувшее заслоняла от краеведов тень Тит Титыча, близкое - инструкции об охране государственных тайн в печати. За Красной церковью высится бурая стена классического стиля, втиснувшаяся между старожилами полвека назад. Главатом! Дом без вывески был стражем на пути каждого, кто пытался хоть слово написать об атоме, будь то атомная станция или атомная бомба, кто хотел взять интервью у засекреченных трижды Героев, таких как академики Зельдович, Курчатов, Сахаров или Харитон...

Здесь однажды сообщили мне пароль "Волга", приобщив к таинству. И помчался я, окрыленный, из Замоскворечья в Обнинск. Там увидел мировую сенсацию - первую на земном шаре атомную электростанцию, поразившую чистотой и идеальным порядком. Туда сегодня калачом никого не заманишь из пишущей братии, позеленевшей в борьбе за чистоту природы. Но что бы с нами стряслось, если бы у России не осталось атома? Сыпались бы на Москву, как на Белград, фугасы, поражая Останкино, Арабат и Замоскворечье...

Выросший за Москвой-рекой Андрей Вознесенский утверждает: "Замоскворечье является нутром Москвы, даже в большей степени, чем Арбат. Своей размашистостью, живописностью, стихийностью, азиатчиной, перемешанной с Европой, оно влияет на другие районы города, сообщая им московский дух". Большую Полянку называют "Арбатом Замоскворечья" за ее дворянское прошлое, приоткрытое недавними изысканиями. "Азиатчину" на улицах увидеть не каждому дано, дух московский уловить под силу поэту. Но то, что за Москвой-рекой выстраивается свой длинный ряд великих имен, не уступающий Тверской или Арбатской части - факт явный: Новиков, Александр Островский, Лев Толстой, Фет, Аполлон Григорьев, братья Третьяковы, братья Рубинштейны, Ключевский, Марина Цветаева, Пастернак...

С кого начать? Начну с Павла Воиновича Нащокина! Его имя носит галерея в Воротниковском переулке, в доме, откуда Пушкин устремился к гибели. Роковая дуэль никогда бы не случилась, будь рядом с поэтом этот человек. На другом доме Нащокина, на Арбате - установлена мемориальная доска в память о Пушкине. Знаменит музейный "Нащокинский домик", дорогая игрушка, в миниатюре воссоздающая обстановку квартиры, где живал в Москве поэт. Домик игрушечный Нащокин строил, не считаясь с затратами. А родовой дом Нащокиных - на Большой Полянке, 11, за оградой усадьбы. Она вмещала большую семью генерал-поручика Воина Нащокина: детей, воспитанников, поваров, музыкантов, нянек, мамок, гувернеров... В их числе - француза, игравшего на флейте дуэты с Фридрихом II. Отсюда Павла увезли в лицей, где он познакомился с Александром. Поэтом Нащокин не стал, служил в Измайловском полку, как Новиков. Прокутил с радостью наследство и вернулся домой. С рассказа о нем начинает книгу "Замечательные чудаки и оригиналы" Михаил Пыляев, давая завидную характеристику: "талантливая широкая натура и превосходное сердце".

По части широких натур Замоскворечье никому не уступает... Жаль, не увидеть нам другой дом, сломанный, когда крушили Арбат, на Малой Полянке, 12. Здесь жили два замечательных поэта, один из которых прославился не только поэзией, но и размашистой натурой...

Я пришел к тебе с приветом,

Рассказать, что солнце встало,

Что оно горячим светом

По листам затрепетало...

Этими словами заявил себя наследником погибших на дуэли гениев Афанасий Фет в 1843 году. Сходя в гроб, его успел благословить Белинский. Стихи Фета в школе учили в мое время наизусть. Биографию - учебники замалчивали. Пожилой помещик Афанасий Шеншин увез из Германии беременную жену чиновника Иоганна Фета, не то немца, не то еврея. Отчаянная немка бросила отца, мужа и дочь ради любви. Ее огонь опалил новорожденного, получившего при крещении имя - Афанасий и фамилию - Шеншин. Священник за мзду записал младенца законным сыном неженатого. При поступлении в школу подлог раскрылся. Из столбового русского дворянина Шеншина подросток превратился в немца-разночинца, обязанного подписываться так: "К сему иностранец Афанасий Фет руку приложил". Пришлось городить горы лжи, чтобы объяснить сверстникам, кто он есть на самом деле. Чтобы вернуть утраченные права и привилегии дворянина, поэт пошел в армию. Борясь с бедностью, Фет отверг бесприданницу Марию Лизич, обожавшую возлюбленного. В разлуке несчастная сгорела от неосторожно брошенной спички. Памятник Марии возводился всю жизнь в стихах:

Та трава, что вдали на могиле твоей,

Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей...

Дворянство и фамилию приемного отца Фету вернул император Александр II со словами: "Je m,imagine, ce que cet homme a du souffrir dans sa vie". По-русски это звучит так: "Я представляю себе, сколько должен был выстрадать этот человек в своей жизни".

Он перевел почти всю римскую поэзию и удостоился за это звания члена-корреспондента Академии наук. В старости богатый и тяжко-больной помещик Шеншин, он же признанный поэт Фет, пытался покончить с собой, а умер от разрыва сердца.