Замри и прыгни

— Может, пробили, а может, и порезал кто, — сообщил здоровый детина с замызганной небритостью в грязном старом комбинезоне, разглядывая увечное колесо распоповского автомобиля. — Сейчас, что ни день, резину портят. Долго вы на нем ехали. Видите, как резину зажевало? Корд торчит! Все, кирдык шине. Запаска-то есть?

Распопов длинно и выразительно, но вполне радостно выругался, сплюнул прямо на израненное колесо. То, что с машиной нелады, он заметил не сразу. Да и до машины ли было, когда он выскочил из этого гребаного «Центуриона»? Про себя-то от ненависти и злости мало что помнил. Готов был любого разорвать, кто под руку попадется. Хорошо, на улице было пустынно, он прыгнул в свой любимый серебристый «ауди» и погнал! По правде сказать, скорость еще со времен владения белой неуклюжей «шестеркой», которую они купили в Германии, была для него лучшим лекарством. Но, даже нарушая на шоссе всякие скоростные ограничения, он вел себя осторожно и выдержанно, никогда не мешая другим участникам движения. Потому что знал: себе дороже. Мало ли на кого нарвешься.

Но сегодня как с цепи сорвался. Обгонял впереди идущие автомобили, лихо подрезал, делал неожиданные крутые повороты из второго, а то и третьего ряда! И при этом едко наслаждался возмущенными гудками разъяренных водителей, их гневными лицами, кулаками, в бессильной угрозе взлетающими над баранками.

— Вот вам! Вот вам! — твердил Распопов, вымещая на собратьях по дороге весь сегодняшний страх, пережитое унижение, давящее, как могильная плита, разочарование. А может, грозил он завтрашнему дню, непонятному, непредсказуемому, но вряд ли сулящему что-то хорошее.

После того как Рыбаков огласил свой текст договора, в мозгах Андрея Андреевича произошел явный сбой. Можно сказать, они зависли, как старый компьютер, в который по злому умыслу всобачили навороченную многоуровневую игрушку. Вроде как умная машина обязана знать, что это такое и как с этим обращаться, но ни памяти, ни умения, ни скорости уже не хватает. Остается лишь тяжело скрежетать внутренностями да мечтать о том, что кто-то нажмет аварийную кнопку выключения, и тогда весь кошмар исчезнет.

Так и Распопов отчаянно надеялся на то, что вот сейчас оно случится (что именно, он не знал и знать не хотел), и весь ужас сегодняшнего дня с именитым сифилисом, развратными депутатами, неоплаченными лекарствами и, главное, с этим чертовым договором окончится сам собой. И все станет как было раньше, совсем недавно, до четырех часов сегодняшнего дня. Вот и фордыбачил на дороге генеральный директор медицинского центра «Озирис», пугая водителей и создавая аварийные ситуации. Адреналин, обжигающий внезапным страхом голову и просветляющий чуть ли не до слепоты глаза, вытеснял из ладно скроенной черепушки тревогу и тоску, наполняя ее неуемной удалью и неудержимым желанием рисковать.

Или только казалось, что вытесняет? Ведь даже в самой опасной ситуации, когда «ауди» на полном ходу чуть не протаранил тяжелую гусеницу лесовоза, Распопов, испытав дикий животный страх за собственную жизнь, с изумлением разглядел в боковом стекле высокой кабины грузовика, как в зеркале, суровое лицо мэра и ехидную усмешку злобного депутата. Андрей Андреевич резко затормозил и вот только тут почувствовал, как машину повело влево, да так резко и неотвратимо, что «ауди» волчком крутнулся рядом с дико завопившим на весь город лесовозом и шустро прыгнул точнехонько в близкий кювет. От ожидаемого смертельного кувырка машину спасло лишь то, что на этой трассе собирались вести ремонтные работы, и как раз именно в данное место кювета был ссыпан гравий. Автомобиль угодил боковыми колесами в эту рассыпчатую, как гора хорошего плова, кучу, завяз, это-то и загасило стремительность его опасного прыжка и неотвратимость дальнейшего кульбита.

Когда Распопов на дрожащих ногах выбрался из автомобиля, оказалось, что даже царапин на гладких боках «ауди» практически нет. Так удачно все сложилось. И Андрей Андреевич вдруг страшно, просто по-детски обрадовался, посчитав это, безусловно, хорошим знаком. Потому что вполне мог погибнуть. Или искалечиться. Или помять машину. Но! Ничего такого не произошло! Значит…

Повезло? Конечно. Так не говорит ли это о том, что черная полоса закончилась и начинается белая? А уж с белой он как-нибудь разберется! Тут только Распопов и обратил внимание на колесо, изжеванное и жалкое. И снова окатило его радостным просветляющим чувством: именно потому, что колесо оказалось спущенным, автомобиль развернуло на дороге вправо, а не влево. То есть не на встречную полосу. Выходит, в том, что он вместе с машиной остался цел и невредим, повинна целая цепочка случайностей. Счастливых случайностей! Беда, понятно, одна не приходит. Вон сколько на него сегодня свалилось! Но ведь и в везении точно так же! Уж коль поперло, то поперло! И Андрей Андреевич аккуратно вырулил на дорогу, решив не пачкать костюма, меняя колесо, а потихоньку дотелепаться до ближайшей шиномонтажки, благо теперь их напихано на каждом повороте.