Замурованные: Хроники Кремлевского централа

12 марта, уже после отбоя к нам заехал новый сосед. Его лицо говорило о многом. Мокрушник — без вариантов. Слишком тупое, чтобы обмануть, и слишком жестокое, чтобы не убить. «Какая отвратительная рожа», — прозвучал в голове голос профессора из «Джентльменов удачи», что заставило меня невольно улыбнуться вновь прибывшему.

В хату он вошел на полуспущенных, проваливаясь в коленях под тяжестью крепко сбитой, спортивной, но бесформенной туши. Физиономия с выпученными помешанными глазами, уродливым носом и плотно сжатыми толстыми, словно грубо вылепленными из пластилина, губами была покрыта буграми. Угловатость лицу придавали и выпирающие кости нижней челюсти, свидетельствовавшие о недюжинном радиусе захвата последней. Из-под густой шевелюры с будто молью выбитым клоком на полысевшем темени в растопырку торчали коростообразные, похожие на устричные раковины, уши, из которых настырно лезла черная грязная шерсть. Глазные яблоки отливали кровавой мочой, в которой плавал ржавый размытый зрачок. Одет был бычара в линялые шмотки, в правой руке матрац, в левой — одинокий баул. На вид парнокопытному где-то под сорок. Парень был на взводе, нервы и мышцы скручены в пружину, сдавленную непредсказуемостью момента. Однако осмотревшись и узрев всего две пары глаз, старых и молодых, в меру культурных и соответственно безопасных, гость заметно расслабился.

— Привет, бродяги! — крикнул вновь прибывший, обшаривая тяжелым взглядом закоулки хаты.

— Привет, привет. — Шер неспешно слез со шконки и подошел к быку. — Откуда приехал?

— С Лефортова привезли, — поморщился арестант. — Это что за тюрьма?

— Те же яйца, только в профиль, — усмехнулся Слава. — 99/1. Централ такой же замороженный, как и Лефортовский. Как звать-то?

— Леха.

— Погоняло есть? — продолжил Шер.

— Есть, — растерялся Алексей столь грубому напору стареющего мошенника. — Боксер и Космонавт.

— Давно сидишь?

— На Лефортово семь месяцев и на зоне четыре года. А вы?

Вкратце сообщив о себе, уже за чаем мы продолжали расспрос Космонавта.

— Что за беда? — поинтересовался Шер.

— Две сто пятые, ОПГ. Я кингисеппский, слышал, наверное? — надменно-гордо выразился Леха.

— Слышал-то, слышал. Только как ты успел четыре года на зоне оттянуть? Вас же еще судить не начинали?

— Да, я срок по другой делюге тянул, менты ствол и героин подкинули, а сюда уже на раскрутку по Финагину привезли.

— Знаешь Финагина?

— Конечно, Сереня — кентуха мой. Вместе газовали в 90-е…

— Погоди, погоди, — перебил я Космонавта. — Это ты мусорам мел за гердос впаривал?

— Да-а, — напряженно вытянул Леха. — Откуда информация?

— Сухарь здесь сидел, рассказывал про тебя.

— Понятно, — проскрипел зубами Леха.

— Только он не говорил, что вы подельники.

— Он еще не знает, — скривился Космонавт.

— Ты тоже на 51-й? — усмехнулся Слава.

— Я? — замялся Леха. — Нет. Какой смысл? Чтоб на пэжэ заехать? Я в раскладах.

— Значит, грузишь подельников?

— Я за свое рассказываю, — недовольно рыкнул бандюган.

— Как это за свое, если у вас ОПГ? Где свое, там общее. Грузишься сам — грузишь всех, — недоуменно констатировал я.

— Со своей делюгой я сам разберусь, — ощетинился Космонавт. — Тебе что, своей мало?

— Леша, а ты масти-то какой? — вмешался Слава.

— Блатной был масти, — натужно выдавил убийца.

— Масть — не советская власть, может поменяться.

— В смысле? — рыкнул Леха.

— Где, говорю, такие погремухи заработал?

— Ну, Боксер — это я на зоне боксом конкретно занимался.

— А Космонавт? Погоняло какое-то наркоманское.

— Эта точно! По воле травился, на зоне бросил.

— Долго?

— Лет десять.

— Героин — наш витамин?

— Ага. Сначала герыч только нюхал, потом по вене стал заряжать. По большому счету, тюрьма меня и спасла.

Леха, подплясывая в стойке, нервозно задвигался по хате, по ходу нанося по воздуху хуки и апперкоты. Руки у Космонавта впечатляли. Костяшки здоровенных кулаков были стесаны в кровавые мозоли.

— Что это у тебя за приемчики? — прокряхтел Шер. — Ты решил на нас жути нагнать?

— Э-э-э. Не-а, — растерянно-глупо хохотнул Космонавт. — Это — того. Тренируюсь. Того я, это, на спорте… Вы не курите?

— И ты бросишь, — ответил Слава с улыбкой отеческой заботы.

— Я сдохну без сигарет, нервничаю много. И так спать не могу. — Леха достал из кармана куртки распечатанный «Винстон».

— Только кури у тормозов, — поморщился Шер. — И проси вертухаев, чтоб вытяжку включали. А лучше всего, скрути из старых газет трубу, типа дымовой, и через нее выдыхай прямо в вентиляцию.

— Давай, Слава, прекращай… В трубу… В тюрьме сидим. Сам-то понял, что сказал? — оскалился Боксер.

— Понял, чем дед бабку донял. А почему ты должен курить в ущерб нашему здоровью? — распалялся Шер.

— Ты еще запрет на куреху поставь, — рыгнул Космонавт и с зажженной сигаретой удалился на дальник.

— Черт — закатай вату, — вполголоса определил Слава. — Через неделю он сам сломится или под шконарь полезет.

— С какой стати? — засомневался я.

— Увидишь, — интригующе улыбнулся Шер, потирая руки.