Замуж за босса

Ну да, уж в ее любви у меня нет никаких сомнений. Она хранила ее все двадцать лет вдали от него. А он? Я очень сильно сомневаюсь, что вообще помнил скромную, застенчивую провинциалку, подарившую ему свою невинность.

— Какой срок? — сжимаю зубы, чтобы не высказать вслух свои недобрые мысли.

— Десять недель. Но мы узнали только вчера, ты не подумай, что я скрывала. Папа сразу потащил в больницу. Говорит, чем раньше буду под наблюдением, тем лучше.

— Он прав, — подтверждаю.

Нет, это невыносимо! Надо время, чтобы принять подобную новость.

— А у тебя?

— Восемь-девять, — отвечаю по инерции и тут же понимаю, что повелась на ее уловку и выдала себя. Зажмуриваюсь.

Но прежде чем она успевает как-то отреагировать, возвращаются мужчины. Босс потирает челюсть, словно только что получил по ней и морщится. Вот тут я не выдерживаю, подскакиваю и бросаюсь к нему. Но упираюсь носом в грудь отца, перегородившего мне путь.

— Ну и что ты наделал? — рявкаю злобно, впечатывая кулаки в бока.

— Этот говнюк тебя… обрюхатил, — не сразу подбирает слово и словно ударяет меня своим выбором по лицу. Вскипаю моментально.

— То есть сделал то же самое, что и ты с мамой? Тогда, двадцать один год назад, и сейчас тоже! Но, конечно, тебе можно!

— Александра! — рычит в ответ, глаза наливаются кровью. — Ты как разговариваешь?

— А что, я неправду говорю?

Смотрим с яростью друг другу в глаза. Меня выворачивает от того, что он считает возможным влезать в мою жизнь. Двадцать лет его не было, и вот явился. Я не мама, чтобы пасть к его ногам и покорно исполнять волю.

— Я не знал о твоем существовании!

— Это не имеет значения! — меня несет.

— Саша, — вмешивается мама, и я выдыхаю, глядя в ее несчастные глаза. Нет, в них нет упрека. Только тоска от того, что я по-прежнему не могу полюбить этого человека. Так он сам виноват! — Может, выйдем на улицу?

Да, плохо, что мы в больнице столкнулись. Но я не позволю ему вести себя, как хозяину моей жизни. Он никто! Не имеет права решать за меня.

— Нет, мам, мы пойдем, а вам надо к врачу. — успокаиваю ее и снова поворачиваюсь к папаше, — а ты сначала разберись, а потом кидайся на людей! Идем, Жень!

Хватаю шефа под руку и тяну за собой на улицу. Надо уйти, пока совсем не озверела от возмущения. Спасибо, не пытается остановить, идет послушно за мной. Только у машины прихожу в себя, отпускаю его и потупляюсь. Стыдно, что он стал свидетелем нашей семейной ссоры, еще и пострадал ни за что.

Поднимаю лицо и касаюсь ладонью пострадавшей челюсти, пальцем вытираю слегка разбитую губу.

Он реагирует странно. Не отдергивается, не отстраняет меня, а наоборот трется о мою руку колючей щетиной и прикрывает глаза.

— Не больно?

— Жить буду. — Открывает мне дверь и усаживает. Обходит авто и садится рядом. Двигатель не заводит. — А знаешь, мне понравилось.

— Что?! — изумляюсь я, думая, разумеется, о папашином хуке или о моих воплях.

— Понравилось, как ты меня назвала. Надоело постоянно быть Евгением Витальевичем. — Ой, я и не заметила в состоянии аффекта. — Только ты не права с отцом. Он поступил правильно. Так, как и должен был.

— Дал вам по морде… то есть по лицу… не разобравшись?

— А в чем тут разбираться? Я полностью признал вину и даже не пытался уклониться от удара. Теперь Слава точно уверен, что ребенок мой.

— Зачем?! — кричу я закрывая лицо руками. Нет, это выше моего понимания. Он все-таки решил довести наш неначавшийся фарс до конца? Но ведь у него же есть Марина… и ребенок…

— Объясню потом.

Опять потом… но у меня уже нет сил спорить. Случившееся вымотало морально. Хочу на ручки, но это недопустимо, а значит домой под одеялко.

— Куда мы сейчас? В офис?

— Нет, конечно. Отдыхай. Завтра утром поедем сдадим анализы, про которые ты так неосмотрительно забыла. А потом я уезжаю в Штаты за родителями.

— Я и сама могу сдать анализы, — буркаю в ответ. Но черт! Я не могу не признать, что его забота до мурашек приятна.

— Знаю я, как ты можешь. За тобой только глаз да глаз нужен.

Мы, наконец, трогаемся и несемся к моему дому. Ну как несемся… едем с довольно ограниченной скоростью. Помнится, раньше босс гонял быстрее. Отвык от Москвы или…

— Не проси, быстрее не буду ехать. Мне ваша жизнь важнее. — отрезает категорично, замечая мой взгляд на спидометр. Ох, да я не спорю… чего уж… даже как-то тепло на душе… чувствую, как моя любовь разрастается, сжимая внутренности и не давая дышать. Как же я потом буду без него, когда он однажды поймет, что Марина важнее?

Уже выпуская из машины, у подъезда, вдруг прижимает к металлическому корпусу. Я сразу теряюсь, ощущая так близко любимое теплое тело. Впиваюсь ногтями в ладони, чтобы не поднять руки и не обнять за шею.

— Отвезешь меня завтра в аэропорт?

— Зачем? — недоумеваю я. Ответ заставляет сердце сладко заныть.

— Чтобы повторить нашу традицию, — шепчет на ухо, касаясь его губами. Нет, ну за что, а? Я же теперь не успокоюсь, пока мы не сделаем это снова! Буду всю ночь мечтать о новом поцелуе… — А впрочем… чего тянуть?

Наклоняется и целует меня без всяких предупреждений. Жарко, страстно… и быстро.