Замуж за варвара, или Монашка на выданье

— Ты уже достаточно показал! — гневно выпалил Тирэн, загораживая мне обзор и возвращая халат на место. — Такое неуважение к моей госпоже! Еще и сам платить нам будешь! Пять серебряных монет!

— За что? — удивился блондин.

— За то, что оскорбил мою госпожу! — безапелляционно заявил маленький поборник моей чести. — При виде ее красоты только у слабых чреслами мужчин не поднимается… боевой дух! А у тебя он опущен! Поник Спит! Что будем делать? Это просто отсутствие опыта или открытое оскорбление?!

— Но я же… Мы… Мне… Опыта с женщина не быть много! — сокрушенно залепетал продажный мужчина.

— Так я и думал, — покачал головой Тирэн. — Вот вам и дом терпимости. Обслуживание-то на букву «х», и я имею в виду совсем не «хорошее»! А ну-ка говори, что это за город?

Блондин пару раз моргнул, затем громко выдохнул и, снова набрав в легкие воздуха, тихо ответил:

— Пухкмерит.

— Вот как? И как далеко отсюда до столицы?

— Один ночь пути.

— Хорошо. Значит, завтра днем мы сможем оказаться у дворца правителя и передать ему нужную информацию. — Улыбнувшись, очень довольный собой Тирэн взглянул на меня. — Надеюсь, он согласится принять нас без предупреждения.

— Сын правителя, Раен иг Сивар, находить у нас в город, — вмешался блондин, плотнее закутавшись в халат. — В своей дворец. Уже несколько ночи он приехать и отдыхать здесь. Завтра ночи у него праздник, много нас приглашать.

— Кого это — «нас»? — не поняла я.

— Нас. Мальчик из заведений дядюшки Кхуата.

Ну, про «мальчиков» — это он загнул. Этот был как минимум ровесником моего супруга, только тщедушным, бледным и миниатюрным. Везде. Случайно разглядела.

— Что вы такое говорите? — Я вскочила с места, позабыв про сон и голод. — Не знаю, зачем сын правителя приглашает мальчиков, но уж точно не для себя! Тот самый Раен иг Сивар? Мы ведь о нем толкуем? Как у вас только язык повернулся? Он ведь жених моей сестры! Вскоре состоится их бракосочетание, и сама Двуликая привела нас к его дворцу!

— Моя не врать ни один слова, госпожа! Днем они отсыпаться, — затараторил испуганный моей реакцией блондин. — Очень солнце жечь сильно. Жизнь кипеть в Пухкмерит с вечера, как только немного ветер сбивать жара, и до самый рассвет.

— Значит, мы тоже отдохнем до вечера, — кивнул Тирэн, указывая разговорившемуся блондину на дверь. — Ты свободен. Набирайся опыта и приходи завтра во всеоружии!

— Простить меня, недостойно, — кланяясь и пятясь назад, проговорил тот и скрылся за дверью, приговаривая: — Я приходить снова, готовый и опытный! Я исправить!

Тирэн грозно взглянул на меня, и я наконец покраснела. Кажется.

— Поздно уже смущаться, — покачал головой он. — Будем молить богов, чтобы господин никогда не узнал о случившемся. И вообще о заведении дядюшки Кхуата. Давайте дружно забудем обо всем, словно ничего и не было! Значит, этот принц нам поможет? Ты уверена?

— Конечно! Он — само благородство и чуткость, — улыбнулась я, радуясь, что тема переменилась, и представляя встречу с принцем моих грез. — Ах, как же повезет моей сестре…

— Это тот самый тролль, что был вышит на гобелене в твоей спальне? Господин расспрашивал о нем у Эда, — словно между делом сообщил Тирэн.

— Он вовсе не тролль! — возмутилась я. — Раен прекрасно сложен, умен и галантен! У него безукоризненные манеры и…

— …и он любит извращения, — закончил мальчишка, хмыкнув в чашку с чаем.

— Не верь ты этому нахалу, продающему свое тело за серебро! — возмутилась я.

— Мне все равно, что сказал этот тип. Про вкусы Сивара-младшего и так все знают. Господин только не в курсе того, что принц все-таки решил жениться. И не на ком-нибудь, а на наследнице Лавитарии.

— Раен и моя сестрица помолвлены чуть не с колыбели, — печально ответила я.

— Быть помолвленным и решить жениться — разные вещи. И потом… Похоже, это была тайна. Почему-то. Но мне до политики нет дела, пусть в ней твой муж и Эд разбираются.

Я хотела снова вступиться за Раена, но тут к нам подсела Фрида, о которой, признаться, мы успели позабыть.

— Устала? — участливо спросила я.

Она покачала головой и многозначительно взглянула на уставленный едой стол.

— Ешь-ешь, — спохватившись, подбодрила я рабыню, подвигая к ней блюдо с пирогом.

— Жаль, что нельзя отправиться во дворец прямо сейчас, — заканючил Тирэн, дожевывая свой кусок пирога. — Мне совсем не нравится это место. Даже крошка в горло не лезет.

Фрида осмотрелась и, кивнув каким-то своим мыслям, тоже принялась за еду. Похоже, ни дом терпимости, ни раздевшийся перед нами блондин нисколько не давили на ее моральные принципы.

Глядя на осанку и внешность красавицы, я понимала, что она — не простая деревенщина. В жестах девушки присутствовала невероятная грация, которой я даже отчасти завидовала. Но глаза цвета самой темной ночи говорили еще и о том, что жизнь у нее была не сладкой. В них странно перемешивались недоверие, жесткость и житейская мудрость.

— Тебе не холодно? — участливо спросила я. — Надо бы где-то платье раздобыть, как у меня.